Больше всего молодого учёного продолжало удивлять то, что радиационный фон здесь, на Фукусиме, не слишком велик. Даже несколько ниже чернобыльского. А ведь после аварии на Чернобыльской АЭС прошло уже тридцать пять лет, а здесь - всего лишь десять. Нет, настоящую опасность представляют губительные химические соединения, выпадающие с дождём, и странные мутанты, напоминающие чудовищ японской мифологии. В который раз мозг Игоря обожгла мысль - если бы не попытки установления контроля над климатом, не консервация территории Зоны, всего этого бы не было. Да ещё эти мутанты...
Когда-то в юности Игорёк познакомился с теорией о мыслеформах. Если говорить вкратце, речь идёт о том, что энергией собственных мыслей можно влиять на окружающий мир. Причём влияние это ограничивается лишь собственной фантазией и силой веры в себя. Несчастные люди несчастны потому, что думают о несчастьях, бедные бедны потому, что не позволяют себе думать о богатстве, а вот богатые и счастливые являются таковыми потому, что не сомневаются в наличии собственного богатства и счастья. «Ересь и бабушкины сказки!» - припечатала эту теорию официальная наука. Однако вечно сомневающийся, пытливый, ищущий разум учёного тихонько шептал: а, может быть, правда? Иначе чем ещё прикажете объяснить такую разницу в конечном результате мутационным процессов, как не в различиях культур и верований двух народов? И тогда остаётся лишь низко поклониться Православной церкви, а потом и коммунистической партии за десятилетия борьбы с народными суевериями. Иначе можно было и чего похуже дождаться.
- Игорь-сан, пора идти, - учтивый голос японца-охранника (самурая, как их полушутя-полупочтительно называют здесь) вывел молодого учёного из состояния абстрактной задумчивости, рывком возвращая в зал института.
Новички, приезжающие в институт, в основном говорили по-английски, но пожив здесь месяц-другой, перенимали совсем иную речь - причудливую смесь японского, английского и русского.
- Да-да, конечно, - Игорь со всей поспешностью вернулся в реальный мир, ещё раз проверил герметичность всех застёжек на защитном костюме и направился к выходу.
Игорь. Глава 1 - 2
Признаться, молодой учёный (впрочем, как и подавляющее большинство его коллег) не слишком жаловал такие вот вылазки «в поле», как они называли эти прогулки между собой (работа в лаборатории гораздо интересней). Особенно в первые дни после дождя. Израненная, обожжённая земля, голые остовы деревьев, бурая жижа под ногами, иногда переходящая в светлую корку подсохшей грязи - всё это навевает нерадостные мысли об апокалипсисе, о хрупкости и недолговечности собственного существования. Особенно тяжело, если вдруг находили грязную, мокрую одежду. Означать это могло лишь одно: кто-то неподготовленный проник на территорию Зоны отчуждения и погиб ужасающей смертью, превратившись в прямом смысле слова в удобрение для очередного поколения растений. Пока, правда, Бог миловал, самому Игорю подобные находки не попадались.
Однако, любовь - любовью, а производить замеры, собирать образцы и фиксировать визуальные наблюдения попросту необходимо. А потому рано утром на второй день после Дождя институт извергал из собственных недр 5-6 групп по 5 человек (двое учёных и три «самурая»), которые шли заранее определённым маршрутом. Возвращались группы в строго заданное время, одна за другой, ближе к вечеру. Здесь их ожидала обязательная дезинфекция, душ и плотный ужин - принимать пищу и даже воду в Зоне категорически запрещается в виду всё ещё высокой концентрации в воздухе ядовитых паров. Даже простое механическое повреждение защитного комбинезона может стать фатальным. Если какая-то из групп не возвращалась, по её маршруту отправлялась другая, укомплектованная пятью самураями. Их ждали до рассвета, а после объявляли пропавшими без вести. Откланяться от маршрута более чем на 20 метров строжайше запрещено, для экстренных случаев один из самураем брал с собой ракетницу, заряженную красной сигнальной ракетой. Прочие виды связи здесь совершенно отсутствовали, любой сигнал на расстоянии более 100 метров глушился неизвестным излучением.
Продолжительность «экскурсии» варьировалась от двух до семи часов и распределялась по жребию. Группы с малым временем «прогулки» собирали пробы близ института, другие, не размениваясь на местные образцы, сразу шли вглубь Зоны. Начальником маленького исследовательского отряда назначался кто-то из «самураев». Он в первую очередь отвечал за безопасность учёных, сохранность образцов и соответствие их продвижения временному графику. Главному «самураю» все подчинялись беспрекословно. Сегодня группе Игоря выпало путешествие на долгих пять часов.