Со стороны Лариса казалась очень благополучной девушкой. Не просто умница, но ещё и красавица - редкое сочетание. Длинные русые волосы струились по спине густой волной (брат всё подтрунивал, что придётся в Японии за сестрой с ружьём ходить - уж очень японцы светленьких любят). Огромные, широко распахнутые синие глаза, точёные черты лица, изящная фигурка. Да и отец не жалел денег на дочку - ни на «упаковку», ни на образование, ни на развлечения. В разумных пределах, конечно - олигархом папочка никогда не был. Плюс врождённая способность к языкам и море обаяния. «Да какие у тебя вообще могут быть проблемы?!» - возмутилась как-то лучшая подруга Ленка, когда Лара однажды попыталась пожаловаться ей на жизнь. С тех пор девушка поняла: такой, как она, не стоит рассказывать окружающим о своих проблемах - не поймут.
Между тем в душе Ларисы зияла огромная, кровоточащая рана, ведь у самой бедной, самой некрасивой из её подруг и одноклассниц было то, чего не было у неё. У них было МАМА. Нет, мать Лары не умерла, всё было намного проще и страшнее вместе с тем. Мама бросила её и папу, бросила давно, когда девочке было всего два года. Лариса совершенно не помнила её. Лишь одно воспоминание бередило ей сердце: однажды, когда девочке было лет десять, во дворе дома её остановила женщина, по виду обычная бомжиха. Спутанные волосы, несвежая одежда с чужого плеча, умильно-пьяненькие глаза, тянущиеся к ней грязные руки с обкусанными ногтями... «Ларочка, доченька...» Большего ужаса девочка не испытывала за всю свою жизнь. Она и не помнила, как взлетела на четвёртый этаж в их с папой квартиру, как потребовала, чтоб домработница заперла дверь на все замки, как сидела, забившись в угол и, глотая слёзы, повторяла: «Это не моя мама! Она не может быть моей мамой!».
Перепуганная домработница тут же позвонила Ларисиному отцу, и уже через час тот был дома. Они долго сидели на диване, папа гладил дочку по волосам и шептал в ушко что-то утешающее. Тогда девочка и узнала эту постыдную семейную тайну - о материнском алкоголизме, о том, как отец боролся за неё, пытался лечить... И о том, как мать в конце концов сбежала, бросила их. Лара верила и не верила отцу, не могла мама так поступить. Но на просьбу поговорить с той женщиной папа ответил резким отказом, запретив даже думать о матери-предательнице. Больше Лариса возмутительницу собственного спокойствия не видела.
Постепенно девушка выучилась владеть собой, никого не допуская к себе слишком близко. Стала больше заботиться о видимости благополучия, так сказать, его внешних атрибутах. Друзья считали её редкой стервой, подруги люто завидовали, папа страшно гордился. И, собственно, было, чем гордиться и чему завидовать. После окончания школы Лара без особых проблем поступила в МГИМО, на старших курсах её рекомендовали на стажировку в Университет Тохоку как одну из талантливых студенток (в этот список, стараниями девушки, попал и Виктор Кудеяр, её двоюродный брат). Итак, дальнейшая жизнь Ларисы Морозовой не вызывала беспокойства и удушливой неопределённости: после окончания МГИМО - стажировка в Университете Тохоку, потом - работа в компании отца. Всё понятно, пристойно, без туманностей и приключений. В общем, тоска зелёная! Одно утешение - во время стажировки жить она будет в Стране Восходящего Солнца, стране своей мечты.
Страна мечты встретила девушку неприветливо. В аэропорту Сендая моросил изматывающий мелкий дождь, а ещё через два дня налетел тайфун. Правда, сами японцы говорят, что это здесь - частое явление. К тому же Университет Тохоку находился не в центральную часть Японии, а на север острова Хосю, где было гораздо холодней. Любого другого человека это повергло бы в уныние, заставило разочароваться в мечте. Но Лариса по-прежнему была счастлива и тихонько посмеивалась над мрачным Витей, рассчитывавшего, наверное, на более шоколадные условия проживания.
Впрочем, Витькины «страдания» были в высшей степени наиграны. Высокий, широкоплечий (в сравнении с низкорослыми японцами - просто гигант!), рыжеволосый, он пользовался у студенток-японок просто бешеной популярностью. Они ходили за ним толпой, хихикая и перешёптываясь, а самые смелые даже просили потрогать волосы необычного для коренных японцев цвета. Всё это, конечно, весьма льстило парню, но быстро приелось. А потому, оказавшись довольно консервативным человеком, Витя выбрал русскую девушку Нюту, сокурсницу сестры - пухленькую невысокую блондинку, смешливую и острую на язык. Хотя восторг японок ему по-прежнему нравился.