Наконец шевельнулся Руслан. Лариса даже кулаки сжала - так ей захотелось вцепиться ему в волосы. Сдержалась.
- Привет, герой, - насмешливо произнёс Витя. - Скажешь, ты пытался увести этих самых бусо за собой? Или всё-таки свою задницу спасал?
- Ждёте извинений и оправданий? - буркнул журналист. - Не дождётесь.
- Это почем? - спросила Нюта. - Сказать нечего?
- А за что? - огрызнулся Руслан. - Вы хотели приключений - вы их получили. Какой с меня спрос?
- Ты бросил нас, когда стало жарко, - тихо проговорила Лариса. - Значит, я была права на твой счёт. Ты жалкая, трусливая мразь, на всё готов ради сенсации.
- У меня просто другая задача, - зло выплюнул парень. - Я - журналист, а не богатенький мажор с нехваткой адреналина в крови. Мне родители деньжат не подкинут - я их сам зарабатываю. Вы хоть знаете, как это, когда нет денег?
- Поэтому ты решил, что нас не жалко? - голос Лары был всё так же тих.
- Нет, - через силу признался Руслан. - Я не думал, что дойдёт до такого. В прошлый раз мы никого не видели. Поэтому мне казалось, что опасности Зоны сильно приукрашены. Ну, чтобы отпугнуть любопытных. Кстати, не исключено, что нас скоро отпустят. Зачем мы им нужны?
- Зачем? - это уже Нюта. - Ты думаешь, откуда взялись эти бусо? Спорим, что раньше они были людьми вроде нас с вами? Поздравляю тебя, прославленный гений пера, скоро мы все пополним их ряды.
Ребята содрогнулись. Такой судьбы не хотелось никому.
- Быть может, это вообще не Зона, - задумчиво произнёс Витя. - Смотрите, радиации почти нет, территорию патрулируют слабо, мутанты опять же. Навигаторы и телефоны не работают. Почему? Скорее всего, здесь проводят запрещённые опыты, в том числе и над людьми. А чтобы не лезли всякие гуманитарии, правозащитники да гринписовцы, напустили туману - мол, радиация, мутанты, то да сё. Самые удачные результаты экспериментов на свободу выпустили - чтобы туристов отпугивали. А мы, придурки, повелись на сказочку про белого бычка.
- Нет! - взвился Руслан, вскакивая на ноги. - Зона есть, я точно знаю. Авария на Фукусимской АЭС...
- Да заглохни ты со своей аварией, - посоветовал рыжий. - Ну, авария, и что? Дырку залатали, реактор подновили, всё по новой запустили. А лохам лапши на уши навесили, чтоб веселей было. Сам же говоришь, об аварии мало что известно.
Руслан стоял посреди комнаты соляным столбом, оторопело шаря глазами по лицам ребят, стенам, полу, потолку... В словах Вити была определённая логика, которую журналист не мог принять. Он знал - ЗНАЛ! - что Зона есть, что авария - не пустой звук! Этот репортаж должен был обессмертить его как журналиста, а на самом деле... Даже на надгробный памятник не наскребёшь. Виктор внимательно наблюдал за лицом репортёра, поднялся с пола, подошёл ближе. Взгляд - как при виде мерзостного на вид насекомого: и раздавил бы, да обувь пачкать не хочется.
- Дать бы тебе по роже, - вторя собственному взгляду, проговорил парень. - Да боюсь, вонять будет. А помещение не проветривается.
Отвернулся, возвратился к девушкам, сел между ними, обнял обеих за плечи. Что-то шепнул одной, поцеловал в лоб другую. Идиллия просто. Руслану вдруг сделалось стыдно и пусто на душе. Эти трое презирали его, в то время как ему вдруг безумно захотелось быть с ними. Но нет, не простят. А за что? Он, собственно, элементарно выполнял свою работу. Да, гнилое оправдание.
Тишина, покой, пустота... Как в могиле, только свет по глазам бьёт. Да и могила братская получается. Невесёлые мысли, конечно, но куда денешься? Время текло, летело, плелось, ползло... Стояло, как тухлая вода в болоте. Ничего не менялось. Витя с девушками сидел у одной стены, лишь время от времени шепча то одной, то другой что-то утешающее. Руслан, погружённый в собственные мысли, привалился спиной к противоположной. На протяжении часов (или минут?) совершенно ничего не менялось. Мгновение, застывшее в капле смолы.
Кажется, Лариса даже успела задремать. По крайней мере, звук открывшейся двери показался ружейным выстрелом, произведённым над ухом. Миг - и вся четвёрка оказалась на ногах, напряжённо глядя на вновь пришедших. Их было трое. Первыми вошли двое бусо - эти бритые рубцеватые головы трудно не узнать. А вот третий казался вполне обычным человеком лет пятидесяти. По крайней мере, на голове у него были самые обычные волосы - прямые, чёрные, как у большинства японцев. Разрез глаз, цвет кожи, морщинки на лице, полуулыбка - похоже, и впрямь просто человек. Одет в белый халат и белые брюки, на ногах - что-то вроде тапочек, на шее болтается обычная медицинская маска. То ли доктор, то ли учёный, а может, и то, и другое. Человек внимательно оглядел всю четвёрку, потом обернулся к бусо.