Видно было, что Витя специально слишком долго ухаживает за своими брюками – явно собирается с мыслями.
- Ирина Владимировна, вообще, у нас так не принято. Здесь, в Америке, так не живут, это не московская коммуналка.
- Витенька, сынок, а что ты предлагаешь? Нам некуда деваться, аренду жилья мы сейчас не потянем. Вы же с Катей, когда к нам приезжали, тоже у нас останавливались, мы вас в гостиницу не гнали.
- Но мы не жили у вас полгода. Два визита, один на три дня, второй, если мне память не изменяет, длился 5 дней. Согласитесь, есть разница.
- Да, Витюш. Разница есть. Она есть, а денег – нет.
- Послушайте, это какие-то шантаж и манипуляция, я не ожидал от вас. Вы же знали, выезжая, что у вас нет денег. Почему не отложили отъезд? Почему не предупредили нас заранее?
- Мы брали недорогие невозвратные билеты и сильно заранее. Плюс мы боялись просрочить визу. Ну, и не могу я на такие темы разговаривать по телефону или по скайпу. Я ответила на все твои вопросы?
Было видно, что Витя взбешен и обескуражен одновременно. Я предвидела, что разговор на эту тему будет непростым, но не ожидала что настолько.
Виктор замолчал, ушел в дом. На веранде по-прежнему царило молчание. Катя принесла с кухни какие-то разноцветные салфетки и собирала разлитую кругом минералку. Буквально через 10 минут зять появился на веранде со спортивной сумкой через плечо.
- Отдыхайте, мне нужно уехать. Завтра рано утром у меня встреча на Манхеттене. Поеду в город, переночую там, хотелось бы выспаться получше. До встречи!
Тон, выражение лица, скорость исчезновения – все это не оставляло сомнений в том, что Виктор взбешен и держится из последних сил. Через минуту из-за угла дома послышался звук заведенной машины, открылись и закрылись автоматические ворота, и снова воцарилась тишина.
- Мам, ну, как бы и вправду… Тут так не принято. Но мне вас так жаль. И Витю жаль. Он совсем американец. Хотя и русский. Для него такое дико. Для него и Руслан в доме был чересчур, а тут вы ещё. Но я вас понимаю, куда вам деваться. Да и люблю я жить большой семьей, рада, что вы приехали. Поживём сколько-нибудь вместе, как в детстве. С Витей вот только… Его мне тоже очень жаль. Он сильно расстроен. Я к нему подошла, обнять там, поцеловать на дорогу, а он меня оттолкнул, и чуть вон не бегом убежал от нас… Может, побудет в городе, как-то успокоится.
Сергей сидел на ступеньках дома и слегка, как будто медитативно, покачивался. Потом повернулся ко мне:
- Я тебе говорил, давай не спешить? Говорил? Говорил, что давай дождемся денег хотя бы в таком количестве, чтобы не садиться на старости лет дочери на шею? Куда ты ломилась как скаженная, а?!
- Ты слепой? В стране черт знает что творится! Может, там завтра границы закроют и ты будешь сидеть со своими деньгами в зубах, которые послезавтра превратятся в фантики.
- О, боже… Ира, я тебе говорил – не сиди столько времени в интернете, не сиди столько времени в социальных сетях. Чего и куда закроют-то? Кому ты нужна? Я вообще, если хочешь знать, был против отъезда. Чего ты сама себя и всех вокруг пугаешь, нагнетаешь глупости всякие?
Тут очнулся Руслан.
- Против отъезда он был… Чего молчал то тогда, раз против? Молчал и делал что она говорит! Вот и наделал. Сели Катьке на шею всем кагалом. И Кристинка там одна. Вы бы меня хоть заранее бы предупредили о таких раскладах, это просто как гром среди ясного неба.
Катя расплакалась. Сидела, молча утирала катящиеся по щекам слезы, совсем как в детстве. Меж тем, разговор наш шел уже на повышенных тонах.
Я не выдержала:
- Послушайте, а ну заканчивайте это нытьё и стон! Ахренели вообще. Успокойтесь. Все нормально. Виктор ошарашен, это понятно. Завтра спокойно поговорим, когда он вернется. Что-нибудь придумаем, договоримся.
В этот момент цветущие кусты чего-то зеленого и плотного, растущего у забора, ну, как забора - маленького штакетника с завитушками, отгораживающего участок ребят от соседей, раздвинулись и там показалась седая голова с аккуратными буклями:
- Kate, darling, what’s happened? Do you need any help? (Кейт, дорогая, что случилось? Нужна какая-то помощь?)
Катька подорвалась со стула с явным испугом:
- No, Mrs Cornwell, I’m fine, thanks! So sorry to trouble you (нет, миссис Корнуел, у меня все в порядке, спасибо! Извините, что побеспокоили)