Дни тянулись один за другим, слипаясь друг с другом. В голове у меня постоянно варились всякие вопросы о прошлом, о текущей нашей жизни. Иногда я так задумывалась, что несколько дней пролетали незамеченными, и я с испугом видела на календаре четверг, в то время, как мне казалось, что вчера был только понедельник.
Я понимала, что надо постепенно обустраивать нашу жизнь в Америке, цель была очевидна и неизбежна. Но мой мозг отказывался работать дальше, раскладывать цель на более мелкие и конкретные задачи, выстраивать пути ее достижения. То есть, цель стояла, но я все как-то избегала начать движение к ней. Мне было стыдно от моего безделья и апатии, но ничего поделать с этим я не могла. Готовка была полностью на Кате, так что я взяла на себя уборку и могла драить полы хоть каждый день. Я как-то раньше и не предполагала, как это отвлекает от тяжелых мыслей. Ну, и ощущение собственной полезности, какой никакой, тоже приносит.
Интересно, что в Америке раковины для мытья посуды всегда устроены у окна, в отличии от российской планировки кухонь. Так было и у Кати, так было и в фильмах про американскую жизнь, которые я пристрастилась смотреть, оправдывая это необходимостью аудировать чужой язык. Разумеется, на кухне была и посудомоечная машина. Но я наотрез отказывалась ею пользоваться, набирала гору посуды после еды и шла на кухню. Вода шумела, гора чистой посуды росла, за окном по кусту скакала какая-то птичка. Меня почему-то очень смешила мысль, что эта птичка – американка. Наверное, даже, урожденная. Как бы узнать, понимает ли она по-русски, как воробьи у нашего Макдональдса, прекрасно коммуницирующие с обедающими на открытой веранде и почти выхватывающие куски из рук? Или ей надо предлагать еду только на английском языке? Я так привыкла к крохе, что, когда мы ездили с Катей в Wall-Mart за покупками на неделю, я покупала ей корм для попугаев, и насыпала его в деревянную кормушку, которую сделал Сергей в мастерской при доме, расписав ее вперемешку российскими и американскими флагами и пустив по низу надпись «Friendship! Together forever» (Дружба! Вместе навсегда!), которую придумал Руслан, уже вполне бойко щебечущий на английском.
Потом, я много времени проводила в интернете. Во-первых, процессами в России по продаже нашего имущества надо было руководить. Доверенность на ряд манипуляций юридического характера я оставила Кристине, Тамара тоже в этом деятельно участвовала, но я не хотела расхолаживать их своим невниманием к происходящему. Так что регулярно я проводила у компьютера часы, чтобы решать какие-то вопросы с нашими уполномоченными, читать присылаемые документы, вместе с Тамарой обсчитывать и обсуждать предлагаемые нам варианты сделок.
Потом эти процессы, худо-бедно, встали на рельсы и такого пристального внимания от меня уже не требовали. Все необходимые процедуры были пройдены, оставалось просто поставить финальные подписи на документах и дождаться поступления денег на мой счет. Вот как раз это ожидание давалось мне сложнее всего. По привычке каждое утро я все равно садилась за компьютер, но все больше времени проводила в соцсетях. Я поймала себя на том, что политикой я не стала интересоваться меньше, чем во времена нашей жизни в России, хотя мне тогда казалось, что интересуюсь я ею вынужденно, а не «по зову души», и как только я покину страну – эта привычка у меня пропадет.
Я начинала каждое утро с того, что читала подробнейшим образом все новостные сайты, довольно эмоционально реагируя на каждую новость. Если писали как все плохо в стране – я радовалась, что вовремя уехала: новости обещали мор, глад, разруху и террор. Если писали хорошо – я снова и снова думала о том, не зря ли я все это затеяла, сорвала с места семью, поломала нашу устроенную жизнь. Иногда в голову закрадывались предательские мысли. Да, у нас были трудности. Но, возможно, если бы к их преодолению я приложила бы столько же усилий, сколько к ликвидации всего нами заработанного , что могло принести деньги, и переезду в Америку, то, может, и уезжать было бы не нужно, все бы наладилось постепенно.
Потом направление моих размышлений сменялось на противоположное. И я радовалась, что мы поставили крест на своей прежней жизни, переселились в куда более благополучную страну. Правда, страх того, что я слишком… ммм…. Ну, не хочу говорить – старая, пусть будет «слишком взрослая», чтобы встроиться в эту благополучную страну, постоянно всплывал у меня со дна души. Я смотрела телевизор, стараясь выбирать американские каналы, мы с Катей выезжали погулять – то в Нью-Йорк, то в другие небольшие города вокруг. Мне все нравилось, но я чувствовала себя туристом, ощущение временности своего пребывания в предложенных обстоятельствах меня не покидало. Я много читала о ностальгии, о тоске по родине – наверное, что-то из этой серии я тоже испытывала.