Мне не хватало привычного круга общения, занятости, наполненности каждого дня какими-то делами разной степени важности, ежедневной круговерти личного и делового. То, что меня так тяготило в прошлой жизни – жизнь на разрыв аорты, бесконечные звонки, забитые срочными письмами ящики электронной почты, кончающиеся за полгода еженедельники, общий высокий градус моего существования, - вдруг стало казаться мне вовсе не страшным, не сложным, а привычным, дающим моей энергичной натуре возможность жить полной жизнью.
Я ругала себя за непоследовательность, искала в окружающей меня действительности приметы того, что я все правильно сделала. Но внутренние весы продолжали качаться из стороны в сторону, и настроение мое менялось вместе с ними.
Вообще, надо сказать, вся эта русско-американская эпопея как-то сильно повлияла на мой мозг. Я, всегда такая четкая и определенная в решениях, вдруг будто утратила ясность разума и никак не могла найти решение самых простых вопросов. Мало того, я вдруг почувствовала, что вся моя энергия – а я всегда была мотором и терминатором в юбке! – будто делась куда-то. Я стала быстро уставать, много лениться, откладывать любое дело на потом, дотягивая его исполнения до самого последнего срока. Ловила себя периодически на откуда-то взявшейся желчности, нетерпимости, повышенной нервозности.
Каждый день я вставала с мыслью о том, что пора вставать и что-то делать, устраивать нашу здешнюю жизнь. Но совершенно не было на это сил. Подумав ещё и ещё над этим, я решила себя простить: в конце концов, не горит. Имею я права отдохнуть немного. Вот придут оставшиеся деньги из России – тогда и будем планы строить по «завоеванию Вселенной».
Я стала завсегдатаем основных соцсетей - Одноклассников и Фейсбука. ВКонтакте я так и не прижилась, это всё-таки более молодая аудитория, Руслан, например, общался только там, называя мой выбор «старпёрским». Постепенно мне открылся новый чудный мир. В нем кипели страсти, велись долгие сражения, были свои авторитеты, военачальники и лидеры. Вокруг каждого из которых была целая армия последователей, фанатов и «хейтеров» - ненавистников, недоброжелателей, новое слово, которое я почерпнула в сети.
Более того, оказалось, что это хейтерство, общая ненависть к кому-то, объединяла людей не меньше и не слабее, чем общие увлечения и симпатии. Первое время мне было как-то диковато, что, в общем-то, это всё не живые люди, а ники, псевдонимы, дубли, как у Стругацких, живущие своей собственной жизнью. Странное, несколько иллюзорное войско, как деревянные солдаты Урфина Джюса из «Волшебника Изумрудного города», сильное, иногда страшное, но пощупать его руками совершенно невозможно.
У меня даже сложился там свой круг общения, которого так не хватало мне в реальной жизни. Я была подписана на ряд групп, объединяющих русских эмигрантов в США, на группы и авторов, уделяющих много времени российско-украинским отношениям – меня не оставляла идея разобраться-таки более четко с этим вопросом. Были еще кулинарные группы, группы про здоровый образ жизни, которым я стала интересоваться в Америке. Я стала понимать откуда берутся интернет-зависимые люди, то, что было совершенно непонятно мне в России. Согласитесь, когда взрослеешь и вырастаешь преимущественно в оффлайн среде, странно, трудно себе представить, что человек легко может подменить настоящую, живую жизнь вымышленной, сетевой, и не чувствовать при этом себя каким-то ущербным.
Катя, насколько я успела заметить, тоже была такой вот, плотно подсевшей на сетевую жизнь. Мы встречались все утром на кухне, завтракали, Руслан убегал на курсы, Сергей уходил в мастерскую, мы с Катей, если не было домашних дел и если не заезжал по каким-нибудь своим делам Виктор, расползались по комнатам и залипали каждая в своем компьютере. Ощущение неправильности всего происходящего иногда накрывало меня, и достаточно сильно. Но что я могла? . Отучить от компьютера себя? А чем мне еще заниматься здесь, в американской жизни, где я, как и в сети, фантомный, ненастоящий персонаж? Так у меня есть хоть какая-то жизнь, общение и активность, пусть и не совсем настоящая. Воспитывать взрослую дочь? Это приведет только к конфликтам.
У Кати с Виктором был трудный период. Начался он, судя по всему, с нашим приездом. Возможно, что-то не так было и раньше, наш приезд просто обострил какие-то давние смутные разногласия между ними. Тут не угадаешь, а лезть в душу дочери и расковыривать и так больную ранку, мне совсем не хотелось. Виктор почти никогда не ночевал дома, да и вообще появлялся здесь нечасто. Приезжал 1-2 раза в неделю, разбирал и упаковывал свои вещи, копался по каким-то своим делам в бейсменте, как тут принято называть цокольный этаж с техническими помещениями, или в спальне, откуда доносились до меня их с Катей разговоры, иногда – на повышенных тонах. Потом снова собирался и уезжал. Был с нами суховато вежлив и отстранен. В основном, со мной – мужчины мои особенно на глаза ему не показывались.