Виктор работал в большом международном концерне, имевшем офисы по всему миру, много летал по Европе и Азии, довольно часто приезжал в Москву. Катя старалась сопровождать его в этих поездках: повидаться с московскими подружками, пополнить запас кулинарных специй, накупить подарков с русским колоритом друзьям и американской мужниной родне. Да и вообще, развеяться, поговорить по-русски, побродить по становящейся все более космополитичной Москве.
Мы с мужем старались выбраться и присоединиться к ним каждый раз, когда Катя с мужем приезжали в столицу. Сергей, в основном, решал рабочие вопросы – у нашего с ним рекламного агентства в Новосибирске в клиентах было много филиалов московских крупных компаний, так что Сергею всегда находились дела в таких поездках. Я же, руководя бизнесом в Сибири, приезжая Москву, уходила чуть в тень – не хотелось тратить время на дела, когда есть возможность потратить его на любимую дочь. Да и Сергей вполне без меня справлялся. Мы же с Катей устраивали себе активную культурную и развлекательную жизнь, с театрами, концертами и выставками, ходили в спа-салоны, развлекали себя шопингом. Ну, по крайней мере, в те дни, когда мне удавалось вырвать ее из лап московских подружек.
- Ирусь, ну, поехали уже, время поджимает, - нарушил мое мечтательное оцепенение Сергей. – Вон снегу нападало сколько, точно сейчас по пробкам настоимся.
И правда, пора. С утра у меня назначено несколько встреч, опаздывать нельзя, и заменить себя некем. Муж – крепкая права рука, но пока не скажу что именно делать и как – сам пороха не выдумает.
Как-то так изначально повелось, что локомотивом в нашей семье была я. Локомотивом, зажигалкой, генератором идей. Сережа был куда осторожнее, основательнее, стены лбом по собственной инициативе не прошибал, но всегда был для меня отличным партнером во всех отношениях - в бизнесе, в семье, да где угодно. Мой фундамент, моя опора и надежная стена. Моя мудрая и остроумная мама, когда еще была жива, всегда предостерегала меня:
- Ириш, ты бы была поосторожнее со своей энергией сорвавшегося с якоря торпедоносца и своими лидерскими качествами. Ведь затопчешь мужика, нельзя так с ними. Отобьешь у него все желание свое мужское начало демонстрировать, а потом сама же и наплачешься. Нечего с мужиком меряться тем органом, которого природа тебе все равно не дала.
И я старалась не особенно усердствовать. Тем более, мама знала, что советовала: сама так при отце всю жизнь прожила, шеей, не головой. Правда, шея головой и вертит, но это за скобками остается.
У нас с мужем никогда не было африканских страстей в семье, даже в период юношеской влюбленности и встреч. Вернее, страсти были только со стороны Сергея – он пылал, был влюблен и безрассуден, ревнив и восторжен. Я же, как мне кажется, вообще лишена таких качеств. Не могу сказать, что это меня когда-либо расстраивало или расстраивает сейчас. Иногда, во время просмотра любовных мелодрам или чтения романтических книг, охватывала некоторая грусть, что мне такие порывы недоступны, не случились в моей жизни. Но с окончанием фильма или с последней страницей книги меня это сожаление оставляло.
Помню, как в жизни моей старинной подруги Элки на первом курсе случилась «любовь-всей-жизни» - Гриша Берг, этнический немец, которых у нас в Сибири всегда было много. Гриша (Георг дома) был очень хорош собой, настоящий ариец, каких показывают в советских фильмах – высок, худ, блондинист, породистое лицо с высоким лбом и льдистыми серо-синими глазами.
На мой взгляд, внешностью его достоинства и заканчивались: в учебе он звезд с неба не хватал, бесед, так модных в тогдашней нашей компании – кино, литература, альтернативная ТВ-моде музыка – поддержать толком не мог, ибо не интересовался. Он вообще мало чем интересовался, кроме зарабатывания денег у отца в автомастерской, разнообразных спиртных напитков и значков с городами СССР, которые он собирал с неожиданными для его нордического темперамента страстью и фанатизмом. Короче, на мой взгляд, увлечься им было так же странно, как, например, триатлоном по телевизору или манной кашей на завтрак: оно, конечно, можно и так, почему нет, но все равно как-то удивительно.