— Вы об этом мечтаете, да? — Александра заглянула в его горящие глаза. — Джеймс такой же. Хочет отправиться в дальние страны, хотя я сильно подозреваю, что он сам не знает, чем займется, когда доберется туда.
— А я знаю, — с жаром произнес лорд Иден, — но вряд ли мне удастся когда-нибудь воплотить свои мечты в жизнь. Мне хотелось бы сразиться с французами. Я желаю поехать в Испанию.
— — Вы хотите служить своей стране? Это очень благородно, милорд, хоть и опасно. И почему же ваша мечта кажется вам несбыточной?
— У меня два дяди погибли, — объяснил он, — оба в одной и той же военной кампании. Оба приходились моей матери родными братьями. Мать моя — женщина разумная и спокойная, но стоит мне намекнуть, что я тоже хотел бы стать военным, она, словно моллюск, забирается в раковину и захлопывает створки. У меня никогда не хватало духу заставить ее обсудить со мной этот вопрос.
— Противостоять родителям очень трудно, — согласилась с ним Александра. — Нас всегда воспитывали в духе уважения к их мудрости и знаниям. Но мужчине, наверное, еще труднее подчиняться старшим. По крайней мере Джеймс с трудом перебарывал себя.
— Правда? Как я его понимаю! Моя мать, конечно, не станет удерживать меня, если я скажу ей, что желаю этого больше всего на свете. Наверняка постарается не проронить ни слезинки, когда я уеду. Но способен ли я сделать это? Вот в чем вопрос. Способен ли я поступить так с ней, прекрасно понимая, что могу не вернуться обратно? Как вы думаете, мисс Парнелл?
— Вам надо все взвесить, — ответила она. — Любовь и долг перед матерью. Преданность своей стране. Ваше собственное желание посвятить себя этому делу. А что говорит ваш брат?
— Ничего не говорит, — улыбнулся Доминик. — Эдмунд твердо верит, что каждый сам волен выбирать, как строить свою жизнь, но я знаю, что он поддержит любое мое решение. Однако его дозволения мне не требуется, хоть он и глава семьи. Я взрослый человек, и у меня имеется свой доход.
— Тогда вы должны поступить так, как считаете правильным, — подвела она итог. — Но решение это все равно будет нелегким, потому что подчас так трудно понять, что в этом мире правильно, а что нет. Вы должны помолиться об этом, посоветоваться с Богом и обрести веру в правильность своего выбора.
Иден с улыбкой протянул руку и накрыл ладонью ее пальчики.
— Я восхищаюсь вами, мисс Парнелл. Вы способны посоветовать мне обратиться к Богу, глядя прямо в глаза. Держу пари, вы даже не покраснели при этом. Большинство из нас преданно посещают по воскресеньям церковь и все же стесняются говорить о религии за ее стенами. Странно это, вы не находите?
— Да, — согласилась Александра. — Религия всегда была частью моей жизни; я даже не представляла, что мои слова могут смутить вас, настолько я срослась с ней. Я не такая, как вы все, — немного странная, наверное. Я поняла это за последние несколько недель.
— Вовсе нет, — искренне возразил Доминик, — просто вы другая. И вы нравитесь мне, мисс Парнелл. Вы не такая глупая и фривольная кокетка, как прочие.
— О Господи! — Губ ее коснулась мимолетная улыбка. — Я вовсе не уверена, что это комплимент.
Иден поднял ее руку и поднес к своим губам.
— Комплимент, — заверил он ее. — Выходите за меня, мисс Парнелл. Я куплю патент на офицерский чин и буду сражаться за вас и за Англию. Вы станете моей путеводной звездой, вы сможете, вы ведь сильная личность. Я буду с удвоенной силой бороться с врагом, зная, что вы ждете меня дома. Согласны? Прошу вас, скажите мне «да».
Он с нетерпением заглянул в ее темные глаза.
— Я обручена с вашим братом, — спокойно проговорила Александра.
— Но вы не будете счастливы с ним, — бросился он убеждать ее. — С ним вы никогда не сможете быть уверены, что брак ваш не дань общественному мнению. Вас ведь уже терзают сомнения, так? Со мной у вас все будет иначе. Я буду гордиться тем, что вы согласились стать моей женой.
— Я не верю, что вы и впредь будете считать так же, — возразила Александра, и в голосе ее зазвучали взволнованные нотки, — хотя сейчас вы, вероятно, и сами верите в то, что говорите. Но если бы вы только знали, как велико искушение! Если бы вы только знали, как я устала от этого груза, как не уверена в себе самой…
Но она не успела закончить свою мысль. Оба услышали доносившиеся с той стороны мостков голоса. Джеймс Парнелл и Ховард Кортни незаметно подошли к ним со стороны скотного двора.
Лорд Иден отпустил руку Александры и обернулся, с удивлением отметив про себя, что Парнелл хохочет и добродушно болтает со своим спутником. По крайней мере болтал, пока не увидел, что они не одни.
— Дайте-ка угадаю! — повысил голос лорд Иден. — Ты показывал мистеру Парнеллу вашего борова-призера, Кортни. А ведь вам обоим полагается быть в гостиной, развлекать дам танцами.
Ховард Кортни поднялся на мостик, улыбаясь во весь рот.
— Прямо в точку, ваша светлость. Кстати, сегодня все равно дам гораздо меньше, чем кавалеров. Мама и Сьюзен убеждены, что это залог успешного танцевального вечера.
— Мистер Кортни постелил на пол свежей соломы, Алекс. И не позволил мне ни до одного животного дотронуться, — непривычно весело проговорил Джеймс Парнелл. — Если повезет, никто даже не догадается, что я посетил амбар и свинарник. — Лорд Иден с интересом подметил, что брат с сестрой обменялись улыбками. — Вальс еще будет? Потанцуешь со мной?
— Мой следующий вальс принадлежит лорду Эмберли, — вздохнула Александра и снова обратилась к лорду Идену: — Спасибо, что вывели меня подышать свежим воздухом, милорд. Может, пора вернуться обратно?
Мистер Парнелл и Ховард Кортни отправились вперед. Лорд Иден предложил Александре руку и наклонился к ее уху:
— Завтра я отвезу вас на утес. Там и поговорим.
Глава 14
Лорд Эмберли был рад, что соседи и знакомые хорошо приняли его будущую невесту. Впрочем, он нисколько не сомневался в этом, но знать — одно, а убедиться воочию — совсем другое, и хорошо, что это случилось именно сегодня. Все дамы с удовольствием болтали с Александрой. Большинство джентльменов танцевали с ней, а те, кто еще не успел сделать этого, записались в ее карточку на следующие туры или просто выразили ей свое восхищение.
Он надеялся, что она осталась довольна. По крайней мере снова обрела уверенность в себе. Такая девушка, как Александра, конечно же, не стала бы переживать на людях, но он все равно понял бы, будь она до сих пор расстроена. Он успел заметить, что в таких случаях она всегда слишком прямо держала спину, слишком высоко поднимала подбородок, казалась надменной и отстраненной. А она улыбалась и непринужденно болтала. И выглядела очень мило в голубом.
Пришло время его вальса. Граф не знал, стоит ли приглашать ее. Она наверняка была рада держаться подальше от него весь остаток этого дня. Но это их первый совместный выход. Их должны видеть вместе.
Граф поклонился леди Грейс Лэмпман и улыбнулся Александре, с которой та как раз вела беседу.
— Это мой вальс, дорогая. Как вам вечер, леди Лэмпман?
— О, великолепно! — ответила та, пробегая глазами комнату в поисках своего мужа. — Теперь, когда вы вернулись в Эмберли, милорд, наша компания снова в сборе.
Лорд Эмберли кивнул ей, принимая комплимент, и протянул Александре руку.
— Мисс Стэнхоуп и Колин готовы начать, — сказал он. — Они такие молодцы, подарили нам прекрасный вечер. По-моему, нам стоит пойти поблагодарить их после этого танца, как вы считаете, Алекс?
— Да, — без особого энтузиазма согласилась Александра. Граф заметил, что девушка ни разу не взглянула ему в лицо.
Некоторое время они танцевали молча под звуки фортепиано и скрипки, радостные голоса и смех молодежи и разговоры людей постарше.
Рука лорда Эмберли касалась тоненькой талии партнерши. Ее гладко зачесанные волосы сверкали, густые ресницы темными веерами лежали на щеках. У него сердце замирало, когда он вспоминал о той страсти, которую он неожиданно для себя открыл в ней сегодня днем и которая, похоже, всегда таилась в этом теле.