— Тут красиво, — отметил Ричард.
— Лес сам по себе красив всюду и даже в самую тёмную ночь, — девушка подошла ближе к мальчику. Её глаза горели таким невероятным огнём, будто какое-то чудо вот-вот должно было произойти. — Нельзя с уверенностью сказать, что в каком-то определённом месте он красивее всего, ведь ты можешь пройти пару шагов и случайно наткнуться на что-то ещё более красивое. Но… Возможно, я сейчас скажу глупую и безумную вещь, но всё же, мне кажется, что есть в мире что-то гораздо важнее Леса.
Руки Ниры оплетали Ричарда за плечи. Мальчик почему-то вспомнил отрывок из сна, когда мать держала его почти так же — крепко, но всё же нежно, как самое важное из сокровищ мира. Ричард знал Ниру всего второй день, но ощущал от неё такие волны доверия и честности, что считал просто несправедливым отталкивать
это. Поэтому, когда девушка крепко прижала его к себе, он закрыл глаза и, хотя и не мог этого объяснить, искренне верил, что всё должно быть именно так. Сердце бешено колотилось, дыхание перехватило.
— А теперь… — загадочно и тихо прошептала девушка. — Вниз…
И Ричард и Нира мигом вместе рухнули в ворох опавших листьев, а после бездумно и с невероятной лёгкостью в сердце покатились с холма. Падать вниз было на удивление безболезненно, будто сам Лес соткал из листвы безопасное и тёплое одеяло. Ричард и Нира катились кубарем по пологому склону холма, чудом избегая встречи с суровыми белоснежными стволами, пока наконец не оказались у подножья. Стараясь побороть головокружение, Ричард попытался встать под весёлый хохот Ниры.
— Нет-нет! — вдруг прервала она свой звонкий смех, — Не вставай! Иначе ничего не получится! Пожалуйста!
Ричард, не особо сопротивляясь, бухнулся обратно в листву. Девушка коснулась его руки, и головокружение тут же исчезло, проясняя взгляд. Ричард вдруг понял: он и девушка лежали в центре небольшой поляны в идеальном круге сказочных деревьев. А вверху, обрамлённое белыми ветвями и буйством осенних листьев, сияло полуденное солнце.
— Взгляни, — тихо прошептала Нира, указывая на небо. — Разве не чудо?..
И Ричард наконец увидел. Не режущее глаза. Нежное, как шёпот девушки, что лежала рядом. Окутанное любовью самого Леса. Лучи солнца были словно нарисованы искусным мастером. Они горели, как корона величественного монарха, дополненные причудливыми изгибами ветвей и ореолом удивительных листьев.
— И правда… — прошептал Ричард.
— Оно светит так именно здесь, — голос девушки звучал не менее магически, чем происходящее в небе. Девушка не отводила глаз от солнца. — Увидев его таким хоть один раз, будешь помнить всю жизнь.
— Ну вот, — грустно протянул Ричард, — Теперь я буду хотеть сюда снова…
Девушка рассмеялась:
— А ты не такой, как все.
— Все?
— Те, кто приходят в Лес, — Нира легла на живот и с любопытством уставилась на Ричарда. — Я не видела их вблизи, но они все снуют туда-сюда, ищут, теряются. Ничего не замечают кроме самих себя. А ты отвлёкся от поисков, чтобы просто подслушать, как кто-то поёт, будто тебе мало было великой Песни Леса. Ты странный, Ричард. Но почему-то мне не кажется, что это плохо.
— Я не подслушивал, — виновато отметил Ричард.
— А у тебя уши покраснели, — усмехнулась Нира. А потом её лицо сделалось абсолютно серьёзным, и она вдруг встала с земли. — Почему ты не испугался меня?
— А должен был? — удивился Ричард, вставая вслед за девушкой.
— Многие пугаются, едва заметив меня вдалеке, — буркнула Нира. Вся её суровость рассеялась в один миг.
— Ну-у, — протянул мальчик, — Я же всё-таки «странный».
— И тебе совсем не интересно?
— Почему же? — возразил Ричард. — Я бы очень хотел узнать, кто ты и почему так не похожа на всех тех, кого я встречал в Лесу. Ты тоже пришла сюда в поисках чего-то?
— Нет. Это мой дом — просто и с улыбкой ответила девушка и прежде, чем Ричард успел ещё о чём-нибудь спросить, добавила: — Голоден?
Этот вопрос заставил Ричарда забыть всё остальное и всерьёз задуматься о том, как долго он не ел. В голове мальчика тут же пронеслись моменты его путешествий. Угощала ли его Бутта? Ел ли он хоть что-то, пока блуждал с рыцарем? Когда бродил по Лесу в одиночестве, останавливался ли он в поисках еды? Как ни пытался Ричард вспомнить, кроме похлёбки пастора Иоанна на ум больше ничего не приходило.