— Иногда безумцы не слышат и не хотят слышать правду, — услышали Ричард и Нира, когда дошли до дверей. — Они бегут от истины, как от огня. Но вся суть в том, что чем дальше и дольше ты бежишь, тем сильнее истина обожжёт тебя в конце. Когда я пришёл к тебе с тем топором — неожиданное исключение из твоих дурацких правил — разве ты принял это, как призыв что-то изменить? Нет. Ты испугался, закрыл на это глаза и продолжил творить жестокость, под нелепые оправдания. Взгляни на меня — чтоб прозреть, я чуть не сгорел заживо. А теперь пришёл и твой черёд получить ожоги правды, Ваше Высочество.
В ответ дракону прозвучал злобный рык Короля и хруст окончательно ломающихся корней. Но ни Ричард, ни Нира больше не видели, что происходило в тронном зале. Девушка пришла в себя и бежала вместе с юношей прочь, крепко держа его за руку. А вслед за бегущими гудел и рушился мир прошлого: громадные корни разрывали расписанные колоны и давили в пыль топазы, а после и сами иссыхали за секунды и сворачиваясь бедными мёртвыми волчками. Своды залов рушились и трещали, колоны рассыпались на тысячи осколков, как стекло, а брусчатка дыбилась и ходила ходуном.
Выход из-под корней Дуба в этот раз оказался гораздо ближе, чем раньше, и Нира с Ричардом выбежали из подземного дворца до того, как он обрушился вместе с громадным деревом в пустоту. Юноша тут же упал на опавшие листья — его голова невыносимо болела, а бег отнял у него последние остатки сил. Нира присела рядом с ним, глядя на уходящий под землю Дуб.
— Они ведь больше не вернуться, да? — спросила она куда-то в сторону. Но, не дождавшись ответа, девушка принялась гладить юношу по голове, — Тебе лучше?
— Да, — едва слышно ответил Ричард, чувствуя, как боль постепенно отступает.
— Это… Этот Лес — он болен и сломан. Очень и очень давно. Он говорит мне это сейчас. Его Песня звучит лживо, а люди, приходящие с надеждой, получают лишь отчаянье.
— Да, — кивнул Ричард, — лишь отчаянье.
— Мне нужно кое-что сделать… Сейчас, когда я стала его хранителем.
— Сейчас? — Ричард взял девушку за руку. — У тебя же не осталось сил…
— Нельзя медлить, — решительно ответила Нира, она ласково взглянула на Ричарда, — Я слишком долго не замечала происходящего вокруг. Пустота Леса, безумие отца — всё это было на виду, а я старалась смотреть в другую сторону. Пришло время исправить всё это. Поступить правильно. Ведь я последняя, кто может это сделать. Нужно верить в себя. Ты так сказал, странный Ричард.
На этом моменте глаза юноши сами собой закрылись, уводя его куда-то в темноту. И весь мир будто исчез навсегда. Но это длилось не долго — до первого дуновения прохладного ветерка, несущего позабытый запах хвои. Ричард открыл глаза и прищурился от пестрившей вокруг зелени. Тёмно-зелёные травы и ели, салатовые берёзы и клёны, могучие дубы — всё это было вокруг единым целым. Это был лес, но всё же Лес. Ричард понял это, когда услышал тихое пение в шуме листвы и прохладе ветра. Нира сидела под дубом, расчёсывая свои чёрные как смоль волосы и напевая для всех, кто был в Лесу… И для него.
— Где же деревья вечной осени? — Ричард ощутил в себе небывалый прилив сил.
— Их больше нет, — спокойно ответила Нира и улыбнулась. — Ты спал так долго, я уже начинала волноваться.
— Прости, — Ричард виновато глянул на девушку, но после тоже улыбнулся. — Мне просто снился сон о тебе.
— Надеюсь хороший.
— Да.
— Знаешь… Тот Лес застыл на месте, не жил вовсе и поил других мёртвыми надеждами. Теперь всё будет иначе, — Нира подошла к юноше и упала в его объятия.
— И как же? — поинтересовался Ричард.
— Увидишь, — в глазах девушки блеснул загадочный огонёк.
— О! И вы тут!
— Привет, Ур, — Нира и Ричард повернули головы в сторону старческого голоса. Странствующий Валун, почти весь заросший мхом, прислонился к дубу.
— Лес теперь не узнать. Хорошо хоть Песня играет, — как обычно слегка ворчливым тоном заметил окаменевший гном.
— Она стала лучше, правда? — таинственно спросила Нира.
— Угу, — словно нехотя буркнул Ур.
— Ты же знаешь, что тебе необязательно быть камнем? — заметила девушка.
— Знаю, — словно отмахнулся валун. — Я просто хочу посмотреть, как я буду выглядеть, если отращу себе мха по больше.
— Замечательная выйдет моховая борода! Я в этом уверена, — хихикнула Нира.
— Пусть только попробует быть не замечательной, — фыркнул гном. — К слову, тут в Лурате ходили слухи, что к Иоанну вчера в церковь забежал единорог. Подумать только — я о них не слышал несколько сотен лет, даже не помню, как выглядят!