- Так мы же хотели, чтобы как лучше, - обескураженно пробормотал Гробослав. - Сказали нам подымать духовность, вводить православие, чтоб его, ну вот мы и стараемся понемногу. A как же иначе? Пока людишек силой в храм не затолкаешь...
-- Никого не надо толкать в храм силой! - не выдержав, хлопнул по столу Альберт. - Ясно вам?!
- Ясно-то ясно, - протянул Гробослав, - да только как же еще вводить эту самую духовность, коли не силой?..
- Ну ладно, - вздохнул Альберт, поняв, что Гробославу не втолкуешь. Теперь насчет костей княжны Марфы. - Барон полез в стол, а Гробослав, молниеносно извлеча из-за пазухи мутную скляночку, вылил ее содержимое в кружку. Когда Альберт вынырнул из стола с какой-то бумагой, докладчик уже сидел с самым невинным видом и подобострастно глядел на барона. - Вот, продолжал Альберт, - докладная о разыскании костей княжны Марфы.
- A это точно ее кости? - простодушно переспросил Гробослав.
- Ее, не ее, какая разница, - расплылся Альберт в клыкастой ухмылке. Наша задача - предать их земле с должными почестями, дабы раз и навсегда прекратить зловредные толки о том, что якобы Марфа жива до сих пор в облике, прости господи, лягушки. - C этими словами барон даже перекрестился, правда, не той рукой и не в том направлении. - Ну как, подготовили вы соображения насчет того, где и как предать покою сии бренные останки?
- Ну, соображениев-то предостаточно, - вздохнул Гробослав, - да токмо все никак не придем к общему мнению. То ли дело при покойнике князе Григории - у всех было единое мнение...
- Эти времена ушли, - твердо проговорил Альберт. - Пора своим умом думать. - Барон привычно схватился за кружку, но, к разочарованию своего собеседника, поставил ее на прежнее место. - Так в чем же разномыслия?
- Разномыслия в том, что имеются аж три предложения, где хоронить, откашлявшись, приступил Гробослав к докладу. - В родовой усыпальнице Шушков, в усадьбе Старо-Даниловское и на погосте села Заборье.
- Причем тут Заборье? - удивился Альберт.
- При том, что как раз через Заборье Марфа бежала в Новую Ютландию. Это было последнее селение на земле нашего княжества, которое она видела перед своею кончиной.
- Ну, разве что... - с сомнением пожал плечами Альберт. A Гробослав уверенно продолжал:
- У Заборья есть и хорошие, и плохие стороны. Хорошее - то, что село находится в дальнем и глухоманном краю нашего княжества, почти что среди болот, и могила Марфы не будет нам каждодневным напоминанием о Шушках. A плохое - это то, что если мы похороним кости в Заборье, то тем самым как бы признаем, что Марфа бежала в Новую Ютландию, а князь Григорий ее преследовал и убил. Или заколдовал. В общем, дадим новый повод для вредных сказок о княжне-лягушке.
- Ну, эти сказки долго еще будут сказываться, - заметил Альберт. - A насчет Григория мы должны наконец признать, что и он был в своих деяниях отнюдь не безгрешным...
Этого Гробослав уже выдержать не мог. Подавшись вперед и вцепившись барону в белоснежное жабо, он злобно зашипел:
- Да что ж ты, гад!.. Да Григорий тебя из дерьма вытащил, а ты его...
- Не шуми, - с трудом высвободившись, ответил Альберт. - Успокойся, на вот водицы испей. - Он пододвинул Гробославу свою кружку, но тот испуганно замотал головой. - A ты думаешь, мне все это не претит - церкви, княжеские кости, Семиупырщина? Еще как претит! Но мы должны считаться с тем, что у нас есть и чего нет. Нет князя Григория с его железной волей и непререкаемым влиянием, а есть необходимость сохранить власть. Тут вот Анна Сергеевна как-то говорила - дескать, что за перестройку мы затеяли. Она это слово произнесла, помнится, очень презрительно, а мне оно понравилось, потому как весьма точно отражает стоящие перед нами задачи.
- Извини, погорячился, - пробурчал Гробослав.
- Чего уж там, я не сержусь, - махнул рукой Альберт. - Да, так что же насчет остальных двух предложений?
- Второе - это похоронить Марфины останки в родовой усыпальнице в Белой Пуще, - сообщил Гробослав. - Хотя и здесь имеются свои трудности.
- A кстати сказать, где она, эта усыпальница? - переспросил Альберт. Признаться, я о ней даже и не слыхивал.
- И немудрено, - подхватил Гробослав, - ты же всего сто лет при князе Григории, а я все помню, как тут прежде было. До Григория на месте кремля стояла большая усадьба князей Шушков. Ну и при ней, вестимо, усыпальница. A когда князь Григорий начал на сем месте могучий кремль возводить, то усыпальница оказалась как раз между крепостной стеной и конюшней. Ну, он все оставил как есть, только прикрыл забором. Так что эта усыпальница уж века полтора стоит в полном запустении и небрежении.
- Ну так может быть уберем забор, приведем усыпальницу в порядок, а конюшню переставим в другое место? - предложил Альберт. - И Марфины кости честь по чести похороним.
- Ну, не знаю, - с сомнением покачал головой Гробослав. - Я ведь так понимаю, что Григорий усыпальницу нарочно с глаз подальше убрал. Ведь в кремле гости иноземные бывают, а зачем напоминать им о Шушках? Да и нам это тем паче ни к чему.
- Ну да, - подтвердил Альберт. - Собственно и Марфу-то мы хороним для того токмо, чтобы пресечь непристойные слухи, а не ради какого-то глупого покаяния, как тут кое-кто выдумывает. Нам не в чем каяться, мы выполняли приказы!.. Ну ладно, а что же третье предложение?
- Третье - Старо-Даниловская усадьба. До Григория она принадлежала князю Ярославу Шушку, коий приходился как раз родителем Марфе, а Ольге, супруге князя Григория, соответственно двоюродным дядей.
- И что же Ярослав, тоже погиб?
- Вестимо, погиб, - плотоядно проурчал Гробослав. - Как сейчас помню, сам я его, родимого, и ухайдакал, а кровушку выпил...
- Прекрати! - замахал руками Альберт. - Этого я слушать не желаю. И что же усадьба?
- В усадьбе его и похоронили, на родовом погосте. Так что рядом с ним можно было бы и Марфины кости упокоить. Теперь в Даниловской помеществует некто князь Рассельский, вот он особливо и хлопочет, чтобы кости там захоронили. Зело тщеславный князь оказался, - ухмыльнулся Гробослав, так сильно жаждет их заполучить, как будто это не Марфины, а его собственные кости!