Это было написано сегодня, значит, когда он уходил, он уходил не к Джейн, а к Маргарите. Я в ужасе от самой себя, потому что чтение чужих дневников не вызывает у меня никакого ужаса. Напротив, меня переполняет безобразная торжествующая радость, потому что я его изобличила.
(*15) Запись «мне не нравится спать с Анной» прорезала меня такой глубокой болью, что несколько мгновений я не могла дышать. Хуже того, я этого не понимала. Хуже того, на несколько минут я утратила веру в способность женского существа, которое либо отзывается, либо нет, в зависимости от того, насколько искренне и убежденно Савл занимается любовью, правильно оценивать происходящее. Эту женщину невозможно обмануть. На какое-то мгновение я допустила, что она сознательно вводит себя в заблуждение. Мне было стыдно, что для меня важнее то, что Савл не хочет спать со мной, потому что в противном случае я могла бы стать для него от силы «хорошим половым партнером», чем то, что я ему по-человечески нравлюсь. Я отложила дневники, опять небрежно, как и письма, повинуясь какому-то пренебрежительно-презрительному чувству, и спустилась вниз, чтобы все это описать. Но я не могу написать ничего здравого, разумного, я совершенно сбита с толку.
Только что сходила наверх, чтобы еще раз заглянуть в дневник, — Савл написал «мне не нравится с ней спать» в ту неделю, когда он ко мне не спускался. С тех пор он занимается со мной любовью так, как это делает мужчина с той женщиной, которая его очень привлекает. Я этого не понимаю, я ничего не понимаю.
Вчера я силой принудила себя задать Савлу неприятный вопрос:
— Ты болен? И если да — то чем?
Он сказал, а я почти ждала именно такого ответа:
— Откуда ты знаешь?
Я даже засмеялась. Он осторожно проговорил:
— Я думаю, что если у тебя есть сложности, то лучше засунуть их поглубже к себе в карман и не донимать этим других людей.
Он произнес это серьезно, ответственный человек. Я сказала:
— Но как раз этим ты и занимаешься. В чем твоя проблема?
Мне кажется, что я попалась, блуждаю в каком-то психологическом тумане. Он ответил серьезно:
— Я надеялся, что не обременяю тебя этим.
— Я не жалуюсь, — сказала я. — Но думаю, что не стоит все это хранить в себе, лучше все это выпустить наружу.
Он сказал, внезапно колко и враждебно: