Я задумчиво прикрыла глаза, пытаясь выстроить полученную информацию поровнее. Принцу Эвгару понадобилась башня для экспериментов, и король ее подарил. Естественно, секретным образом: есть вещи, которые не стоит светить. А Тобби, как видно, был вхож в самый близкий круг государя. Возможно, знал что-то важное и за молчание получил министерское кресло и воскрешение из мертвых.
Возможно, поэтому над ним и сейчас колдуют медикусы и артефакторы.
— Благодарю вас, друг мой, — с искренней признательностью промолвила я. Фюке одарил меня тонкой понимающей улыбкой.
— Жаль, конечно, что благодарность будет только на словах, — промолвил он. — Но я всегда знал свое место — министру я не ровня.
— Я бы с радостью отблагодарила вас иначе, — ответила я, и в это время в дверь зазвонили. — Но вы сами сказали, что хотите еще пожить.
В гостиную вошла Лиззи, протянула мне поднос с простым белым конвертом. На нем не было написано ни слова, но я узнала бумагу.
Его величество Пауль встретил меня в покоях Эвгара. Мы обменялись приветствиями, и я быстро и без утайки рассказала ему все, что произошло за вчерашний день. Я не имела привычки скрывать от клиентов информацию.
— Значит, Эвгар жив, — произнес Пауль, и в его голосе прозвучали отдаленные нотки, которые мне не понравились. — Но как вы это докажете?
Я понимающе кивнула. На его месте я бы тоже сомневалась.
— Он сказал, что вы держали его взаперти, — сказала я. — И Эвгар выменял свою свободу на артефакт, который убил вашего дядюшку.
Услышав это, король изменился в лице, но почти сразу смог взять себя в руки. На какой-то миг я пожалела о сказанном: очень уж хищным стал взгляд его величества.
— Что ж, вы не солгали, Эвгар действительно жив, — Пауль вынул из кармана сюртука крошечную темно-синюю книжку Первого сберегательного банка и протянул мне. Я приняла ее, открыла — на мое имя был заведен вклад в размере пятисот тысяч золотых карун.
Конечно, я предполагала, что король окажется щедр — но что настолько…
— Спасибо за работу, — Пауль сделал небольшую паузу, а затем продолжал: — Теперь я хотел бы поручить вам другое задание.
Я понимающе кивнула.
— Вы сказали, что Эвгар устроил хранилище артефактов на Зимурских болотах. Они нужны мне, эти артефакты. Все до единого.
Похоже, вся эта свистопляска с розысками Эвгара затевалась именно ради артефактов. Я указала в сторону своего дорожного саквояжа, что притулился возле ножки стула, и ответила:
— Мой поезд отходит через полчаса.
Пауль прикрыл глаза и кивнул.
— Замечательно. Тогда еще раз благодарю вас и желаю счастливого пути.
На том и расстались.
Еще один привет от его величества поджидал меня на вокзале: молодой человек в синей форме курьера протянул мне небольшой сверток, в котором угадывались очертания ларца. Расписавшись в ведомости, я задумчиво взвесила посылку на ладони — легкая. Ковырнула личную печать короля — алый сургуч был, как и полагается, блестящим и твердым.
— Пассажирский поезд номер сто два в Лаффельд задерживается по техническим причинам на два часа! — проорали из углов круглые усилители звука, еще одно сочетание магии и науки. — Повторяем: пассажирский поезд…
Я негромко выругалась, подхватила саквояж и пошла в сторону небольшого, но уютного вокзального ресторанчика. В отличие от остальных едален в здании, это место вызывало уважение, и я могла быть уверена, что не проведу всю дорогу в туалете. Да и лишняя чашечка кофе не помешает.
Ресторанчик был почти пуст: судя по ценам в меню, люди предпочитали другую столовую. Я заказала стейк и легкую нарезку овощей и, когда официант ушел, принялась возиться со шпагатом, который обматывал посылку. Что же мне отправил Пауль?
— Я бы не стал ее открывать, — произнес знакомый голос. Я обернулась, и человек, сидевший за соседним столиком спиной ко мне, тотчас же осадил меня: — Не оборачивайся.
Я села ровно и, едва повернув голову вправо, спросила:
— Почему?
Эвгар тихо рассмеялся. Официант поставил на его столик заказанное блюдо и произнес:
— Приятного аппетита, милорд.
— Благодарю вас, — ответил Эвгар. Звякнули столовые приборы.
Периферийное зрение у меня развито отлично: я заметила, что Эвгар одет в щегольский темно-серый сюртук с искрой и что на полу рядом с его стулом стоит саквояж — почти такой же, как у меня.