Анна расстроенно опустила руки на колени и беззвучно вздохнула. Алексей незаметно взглянул на девушку, поникшую на стуле слева и, казалось, собирающуюся вот-вот уйти. Её родители безмолвно продолжали обедать, не замечая ни дочь, ни гостя. Офицер мягко накрыл руку девушки своей и легонько сжал её пальцы, пытаясь успокоить и показать, что зла он совсем не держит.
– Нет, не расстраивал, – прошептал он так, чтобы услышала только Анна. – Я хорошо знал людей, с которыми проходил службу, так что даже не рискнул бы.
– И никогда за чужими невестами не ухаживали?
– А вы хотите стать первой? – офицер незаметно и быстро поцеловал руку девушки.
Как и любая молодая красавица, Анна смущённо, но всё же принимала внимание статного красивого мужчины. Ей не удавалось понять, откуда он вообще взялся и каким образом смог пробраться в их имение спустя пару дней после знакомства. Кажется, всего пару минут назад он, оставив любые приличия, пригласил её на вальс, а сейчас этот неизвестный офицер сидит справа от неё за семейным столом и рассуждает о браке так ясно, будто состоит в нём уже тридцать лет при всего двадцати пяти годах жизни.
Только обед был окончен, родители отправили Анну показать гостю дом, не зная, что маленькая экскурсия уже состоялась. Алексей покорно шёл рядом, пока девушка разглядывала пустые красивые стены.
– Вы не из столицы, так? – голос Анны вывел графа из задумчивости.
– А это имеет значение? – он ухмыльнулся, поднимая твёрдый подбородок. – Неужели я не только на хорошего мужа, но и на вашего земляка не похож?
– Вы так резко воспринимаете любое моё слово, что я боюсь их говорить… Тогда рассказывайте вы, может, я больше понравлюсь вам в роли слушателя, – девушка опустила взгляд на ступени, аккуратно поднимая подол юбки.
– Поверьте, Анна Михайловна, в определённых ролях нравятся лишь театральные господа и дамы, а вы нравитесь мне в любое время.
– И что же, вы решаете на мне жениться через две встречи только потому, что вас что-то во мне привлекает? Только не мучьте меня долгими красивыми речами, будьте проще, – Анна остановилась и повернулась к Алексею с улыбкой.
– Вы привыкли к восемнадцатилетним мальчишкам, чьи маменьки не пропускают мимо своих цепких глаз ни одной потенциальной невесты, только она застучит каблуками по бальному залу. Не хочу превозносить самого себя, но я за неимением заботливой матери и обладанием разумом, предпочту хоть немного подумать… и вы просили коротко и не так художественно, я помню.
– Вот именно, – девушка улыбнулась, останавливаясь на лестнице и опираясь спиной и руками на перила. – Значит, вы облегчили мою душу, и мне не грозит обвенчаться после нескольких встреч.
– Этого я обещать не могу, дорогая Анна Михайловна, – офицер так же опёрся руками на перила, нависая над девушкой.
– Если я и выйду замуж, то только по любви. Если за вас – значит, за вас. Если за другого – вы обижаться на меня не станете. Я вижу вас лишь во второй раз в жизни, а знаю – и то меньше.
– Иной раз и одного бывает достаточно…
Алексей красиво улыбнулся и оглянулся по сторонам: первый этаж продолжал радостно звенеть, а второй всё оставался молчаливым и пустым. Граф наклонился к девушке и осторожно поцеловал её, накрывая её руки своими, но не смея прикоснуться к ней иначе. Анна тихо вздрогнула и упёрлась ладонями в его крепкую грудь, приоткрывая глаза.
– Аня! Аня, милая!
Девушка обернулась к первому этажу, услышав голос маменьки, и тут же вернулась взглядом к офицеру. "Вас тут нет", – читалось в его хитро-серых глазах. Анна на минуту задумалась, и…
– Маменька, я хотела показать Алексею Ивановичу галерею! – она пыталась убежать от мужского взгляда.
Ответа не последовало, и Алексей потянул девушку за собой на второй этаж. Она тихо, но звонко смеялась, не отнимая руки из рук офицера.
– Что вы делаете? – Анна не переставала по-детски улыбаться. – В вас нет никаких приличий…
– И дышится полной грудью, Анна Михайловна.
Анна наблюдала за офицером, с излишним вниманием рассматривающим одну из картин, и настойчивый голос шёпотом советовал ей быть осторожней. В новом знакомом было немало яркого благородства, золотого блеска эполет и волос; граф Ростовцев был очень красив и прекрасно это понимал, хотя знал, что "не всякой девице ты будешь нравиться, сын". В каждом его движении можно было с лёгкостью прочесть уверенность, а в густой толпе – безразличный холод.
– Могу я спросить?
– Для вас – всё что угодно, – офицер даже не оторвался от картин.
– Почему вы так холодны с людьми, но с нами становитесь таким любезным?