— А это точно она?
— Я попросил коллег прислать мне фото женщины. Это она. Точно. Теперь не знаю, как сообщить об этом клиенту. Для начала извинюсь и верну ему деньги.
— Это еще почему?
— Так я же ее не нашел!
— Но ты искал, работал! И не твоя вина, что ее убили! А как ее убили?
— Ей разбили голову и сбросили в воду.
— И когда наступила смерть?
— По предварительным данным, несколько дней тому назад.
— То есть все это время, что мы ее искали, ее уже не было в живых.
— Не совсем. Но если бы я нашел ее раньше, то она бы точно была живой. Так что деньги я ему верну, обязательно.
— Ребров, не знаю, как ты, а я, мы… Мы должны найти, кто это сделал.
Она услышала, как он тяжело вздохнул.
14. Записки Н. К.
«Спала я первую ночь, надо сказать, на удивление хорошо и спокойно. Я поужинала салатом из морепродуктов и стейком. Все это привезли явно из какого-то ресторана. Во всяком случае, Тамара по этому поводу явно не заморачивалась. Да, вечером к воротам подъехала машина, из нее вышел курьер и занес в дом коробку с едой. Я даже подумала тогда, может, и на самом деле мне нечего бояться и, если мне по какой-то причине будет невозможно здесь оставаться, я выйду вместе с курьером, и чао-какао! Охранников я не видела, то есть никаких преград не будет. Но тогда в чем же фишка?
Во время ужина, когда я представила себе, что со всех сторон на меня смотрят камеры, вернее, что меня кто-то рассматривает, подсмеивается надо мной, с каким аппетитом я жую стейк, комментируют каждое мое движение, мне вдруг стало так весело, что я едва сдерживалась, чтобы не помахать рукой своим невидимым зрителям. Мол, привет, дурачки! И за что это вы платите такие бабки? В чем суть вашей игры? Что это за удовольствие такое — наблюдать за человеком, который дорвался до нормальной пищи? Ну ем я с аппетитом, дальше-то что?
Ах да, я же не должна была оставлять ничего на тарелке. Так я и не оставила! Все, что мне положила Тамара, я съела. Включила телевизор, забралась за диван с подносом и под сериал про бандитов все умяла за милую душу. Подумала еще, что не такая уж и большая порция, чтобы вообще заострять внимание на этом. А то ведь меня предупредили, чтобы я ничего не оставляла!
Ах да, забыла сказать о маленьком потрясении, которое постигло меня, когда я решила самостоятельно отнести поднос с грязными тарелками на кухню. Там, расположившись за столом и чуть ли не задрав ноги на стол (уложив их на соседний стул!), моя домработница Тамара спокойно себе поедала еще один стейк, заедая его салатом из морепродуктов. Перед ней стояла бутылка вина и наполовину наполненный красным вином хрустальный бокал. Так вот кто стащил мой второй стейк! Надо же, она даже вином со мной не поделилась.
Что бы это значило? Ей по штату, как говорится, был положен такой же ужин, как у меня, или же она нагло сжирала мою еду?
— Приятного аппетита, — бросила я ей, поставила поднос с посудой в раковину и вернулась в гостиную досматривать серию.
Утром я приняла душ в прекрасной, розового мрамора, ванной комнате, надела пушистый белоснежный махровый халат и выплыла с видом хозяйки в холл, прошлась до кухни и обрадовалась, увидев, что стол уже накрыт.
Завтрак был скромный. Сырники со сметаной, бутерброды с маслом и черной икрой, кофе с молоком. Сырники были холодные, кофе — тоже.
Тамары нигде не было видно. Я позавтракала и, немного встревоженная, отправилась на ее поиски. И, надо сказать, я нашла ее довольно быстро. По звукам, доносящимся из одной из комнат первого этажа. И звуки были вполне себе характерными.
Я ужаснулась. И под кем это она, интересно, так постанывала? Секс. Надо же, совсем разболталась эта домработница. Все берега попутала!
Я подошла к двери, из-за которой доносились звуки, и вдруг подумала, что меня же снимают на камеру и что все это может быть подстроено! Это может быть ловушкой! И за дверью никого нет, там просто включен магнитофон! А надо мной сейчас будет смеяться компания бездельников! Но любопытство — сильное чувство. Это как зуд.
И я постучалась. Звуки прекратились, потом раздался женский голос, кажется, Тамара выругалась грубо. Матом.
Я почувствовала, как покрылась мурашками. Нехорошо вышло. Я помешала девушке.
Но поскольку она была всего лишь моей домработницей, а не наоборот, я взялась за ручку двери и открыла. Тамара лежала на постели, вся в голубых шелках, а рядом с ней, ко мне спиной, стоял, как скульптура Микеланджело, обнаженный мускулистый юноша.
Услышав звуки, он мгновенно повернулся, увидел меня, расплылся в улыбке и двинулся мне навстречу. Поравнявшись со мной, склонился и поцеловал меня в макушку. Как ребенка. И исчез. Рядом на тумбочке я увидела серебряный поднос с остатками завтрака, точно такого же, что и у меня.