— Интересно.
— Да совсем даже и не интересно. Она как-то начала читать одно дело, где бабушка убила своих двух внуков и сноху, ну то есть жену сына, пока тот был в отъезде. Мало того что убила, так еще и разрезала на куски и сожгла в печке. Дело было, я так понимаю, в сельской местности. Там такой запах от дыма пошел, что соседи сразу поняли — что-то не так в этом доме, и дым особенный, запах… Но побоялись обратиться в милицию. Это было еще в советское время.
— Я не понял, зачем она убила?
— Не помню, не знаю… Думаю, не любила женщина свою сноху… Так вот. Вернулся ее сын, муж и отец убитых, стал разыскивать их, обратился в милицию. И знаешь, на чем погорела эта гадина? Она после того, как всех попереубивала, отмыла кухню и покрасила все, что только можно было, где были брызги крови. Особенно табуретки. Так вот, следователь, делающий осмотр дома, поднял одну табуретку, а там, как бы с изнанки — засохшая кровь… И шапку песцовую убитой снохи старуха продавала на рынке, и кто-то там ее запомнил… И как ты думаешь, стоило бы брать за основу романа эту жуткую историю?
— Понимаю…
— Вот почему писатели выдумывают сложные, интересные сюжеты с неожиданным концом, чтобы читатель увлекся, чтобы была пружина, чтобы хотелось узнать, кто, кого и за что убил… Как ни крути, но детектив — это все равно развлекательное чтиво. Так вот, я к чему веду: Нина не один день думала, сочиняла сюжет для своего романа. Говорю же, насмотрелась разного рода телевизионные шоу, посмотрела сериалы, напиталась всем этим и решила придумать свое собственное шоу. Но оно с самого начала было нежизнеспособным.
— Это почему же?
— Да потому что смысла в этом шоу никакого нет. И когда Нина начала писать, ей казалось, что это будет интересно, и писала она с удовольствием, тем более что тема богатства и бедности была ей знакома и близка. Ну и болезненна одновременно. Вспомните, как жила она с тираном-мужем, получавшим копейки, и эти вечные ее унижения и упреки. Ей хотелось развить эту тему, довести до абсурда, конечно же, вот поэтому в договоре между нанимателем и исполнителем, этой учительницей, есть пункт о том, что она должна съесть все, что ей предложат! Кстати говоря, помните, она как бы проверяла эту свою задумку с шоу на Таечке, портнихе, напугала ее до смерти, рассказав об этом, а та и поверила, будто бы сама Нина собралась принять в нем участие, чтобы заработать денег…
— Да уж…
— Но потом, когда наша молодая писательница поняла, что все это чушь, она решила как-то оживить роман и начала придумывать разные ходы: любовника домработницы и их пирушки с поеданием деликатесов, затем появился труп хорошо одетого мужчины. Возможно, Нина элементарно зашла в тупик и сама уже не знала, кто и кого убил, и поэтому забросила роман, ходила, как беременная, сочиняя продолжение и не желая верить в то, что и начало-то романа так себе… Или же, наоборот, была полна идей и творческих сил, и только смерть поставила точку в этом недописанном романе.
— Ну, хорошо. Пусть так. Одной версией меньше, поскольку она напрочь отметает мотив убийства, связанный с заказчиками шоу. А это уже немало. Что нам остается?
Она не успела ответить — раздался звонок Реброва. Женя включила громкую связь.
— Слушаете? — Бодрый голос Валерия прозвучал как-то особенно громко, Петр от неожиданности даже вздрогнул. — Вы сидите?
— Здесь я и Петр. Наташа пошла мне за какао. Сидим.
— Какао, говоришь? Хорошо, что еще не принесла, а то бы ты, Женька, точно захлебнулась!
И Ребров начал рассказывать все, что узнал за последние сутки, общаясь напрямую со следователем Журавлевым, занимающимся расследованием убийства Нины Коротич, и с Виолеттой Песковой.
Наташа, появившись в дверях номера с пакетом с какао и пончиками, так и застыла, вслушиваясь в резкий и громкий голос Реброва.
— Валера… Да как же так? — спросила потрясенная Женя, дождавшись, когда Ребров закончит говорить, Наташа уже сидела рядом с Петром, прижав к себе пакет. — Получается, что Нина, когда говорила риелторше о том, что подыскивает себе дом на Рублевке, была недалека от истины — она точно знала, что будет там жить, вероятно, у нее уже тогда была договоренность с этим Грапиновичем, депутатом…
— Разумеется! — сказал Петр. — Получается, что у нее уже давно была связь с ним, но что же тогда она делала так долго в Ярославле? Давно бы уже переехала в Москву да встречалась со своим любовником либо в гостинице…
— Вряд ли в гостинице, — возразила Женя. — Его там могли узнать.