— Я постараюсь выяснить.
— Валера, а что с хозяевами этого «дворца»? Они вообще-то живы? Существуют? Их кто-нибудь в этой деревне видел, знает?
— Вроде бы да… Женя? Что-нибудь еще?
— Не злись, Валера. Боюсь спугнуть собственную версию. Где сейчас твой подопечный?
— Я спрятал его в надежном месте. Был уверен, что его задержат в первую очередь. Думаешь, он как-то замешан в деле?
— Уверена, что он жертва. Да и ты это знаешь, иначе не поселил бы у… Короче, ты меня понял.
Она побоялась произнести по телефону, что знает, что Охотников проживает у Реброва, хотя только что сам Ребров сказал, что спрятал его в надежном месте. Да ладно, вряд ли их прослушивают. Не такое уж это и громкое дело.
— Да, вот еще что! Я удивлю тебя, пожалуй, если скажу, причем с большой уверенностью: ведь оба убийства — и охранника Романа, и Нины — произошли в один и тот же день, так? Только Нину убили на несколько часов раньше.
— Примерно в один день, но точно по часам-минутам установить, конечно, не удалось.
— Вот это я и хотела услышать, — с каким-то облегчением произнесла Женя. — Ну и задачку ты нам всем задал, Валера! Ладно, нам пора собираться.
— Буду вас ждать, — сказал Ребров, и у Жени комок подступил к горлу.
Ей вдруг стало его так жаль, что она готова была заплакать. Первое дело, и как трагично все повернулось!
— Пока, Валера.
Когда он выключил телефон, она сказала:
— Что бы вы мне сейчас ни говорили, я считаю, что Реброву надо вернуться в следственный комитет. Вот там он снова будет на своем месте. Он не такой человек, чтобы привлекать к своей частной работе своих бывших сослуживцев, коллег. А без них он не сможет. Частный детектив, он же как менеджер, ему надо искать источники информации, договариваться с экспертами, обсуждать оплату, сроки, уметь ладить с ними, а он не такой! Он просто честный следователь, который хорошо делает свою работу. И я поговорю с ним об этом. Это его первое дело оказалось ему не по плечу, и он сам это прекрасно понимает. Жаль, что и мы не смогли ему помочь. Ну, узнали кое-что из прошлого Нины, об ее семье, амбициях (не зря же она, возомнив себя писательницей, взяла девичью благородную фамилию Бестужева), об ее характере и отношениях с друзьями, о том, с какой жестокой легкостью она могла бросить влюбленного в нее без памяти Владимира! Ведь она, по сути, разбила ему сердце своим неожиданным отъездом. И никогда не была с ним искренней. Не рассказала о том, что пишет роман, о том, что встречалась с писательницей Анной Вечер, и о том, как та посмеялась над ней. А ведь ей было больно, очень больно. Но она не пожаловалась Владимиру, не сочла нужным. Не видела в нем близкого человека. Она просто пользовалась им, пока он был ей нужен, а потом бросила. Наговорила, насочиняла с три короба всем, кто в тот момент находился рядом с ней, что едет в Москву, что собирается купить дом…
— Но этот депутат… Грапинович? Кто он ей? — спросила Наташа.
— Вот поедем и все узнаем, — ответил ей Петр. — Девочки, что-то я устал от всех этих разговоров. Предлагаю спуститься в ресторан, пообедать, и в путь!
25. Записки Н. К.
«Мы слишком много выпили в тот вечер, чтобы предпринимать какие-то серьезные шаги. Мы с Тамарой просто уснули на наших шикарных кроватях. Шампанское сделало нас веселыми и бесшабашными, поэтому мы и к трупу, который спрятали под елку, стали относиться, как к квесту. Мы хохотали, вспоминая это и упиваясь дорогущим шампанским. И нам не было никакого дела до человека, до мертвого человека, который неизвестным нам образом оказался в доме.
Это утром, проснувшись с тяжелой головой, я поняла, что мы с моей новой подругой увязли в опасной, с криминальным душком, истории. И что вчера нам, возможно, показалось, что дом не охраняется и что двери не заперты.
Утром я встала первая и сразу же включила кофемашину. Тамара, думала я, еще спит. Я не стала ее будить, хотя часы на камине показывали половину двенадцатого. И только после того, как я выпила большую чашку кофе с молоком, я заглянула в спальню Тамары.
Она не спала. Сидела в ночной рубашке на кровати, уставившись в окно, и явно о чем-то думала.
— Тамара? — позвала я ее. — Ты как? Давно проснулась?
Она медленно повернула голову, и я снова увидела ту противную, злую Тамарку, которую еще недавно ненавидела. Судя по всему, и ее прежние чувства проснулись этим утром.
— Что с тобой? — не выдержав, спросила я. — Чего ты снова злишься на меня?