— Ненси?
— Хорошо, — согласилась, зная, что еще сотню раз пожалею. Но, увы, уже понимала, что Гилберт не отступит. Он принял решение, и для воплощения ему нужна была самая малость — я.
— Ты — чудо, — просияло лицо шефа. — Иди отдыхай. Платье доставят ближе к вечеру. К восьми чтобы была готова.
Итого у меня три часа на отдых и два — чтобы подготовиться к походу в театр. Хорошо, что моя комнатка уже пригодна для жилья. Я под завистливыми взглядами коллег покинула редакцию и спустилась на первый этаж. Стоило завидеть кровать — как усталость накатилась с удвоенной силой. Я рухнула, радуясь, что теперь в воздух не поднимается облако пыли, и закрыла глаза. А открыла от возгласа Гила:
— Ненси, ты что, еще не готова?
Опаздываю! Часы показывали начало восьмого. Хорошо, что Гилберт, видимо, вернулся домой раньше. Я подскочила и понеслась в ванную, едва не сбив Гила с ног, — умываться, потому что мое заспанное лицо могло только кого-то испугать. Затем примчалась обратно, повертела головой по сторонам — и замерла, разглядев на кровати то самое платье, на которое вчера обратил внимание Гил. Черное, с серебристым шлейфом-хвостом. Сам Гилберт успел улизнуть в свою комнату.
— Гил, я это не надену! — Дернула дверь на себя и очутилась нос к носу с шефом. Тот держал в руках тонкую белую рубашку. Из одежды на нем было только белье. Я ойкнула — и резко закрыла дверь.
— Стучаться не учили? — донеслось из-за нее.
— Извини, я нечаянно! — повинилась перед деревянной створкой.
— Платье ждет, времени мало. Собирайся, Ненси.
И кто стал меня слушать? Правильно, никто. Поэтому вернулась в спальню. Едва справилась с крючками на спине, вспоминая Гила всеми словами, а затем подошла к зеркалу — и замерла. Платье и правда сидело как вторая кожа. И подчеркивало фигуру, делало мой облик более выразительным. На столе обнаружилась шляпка-таблетка. Неужели Гил сумел спрятать туда фотоаппарат? Видимо, сумел, но шляпка не стала от этого более тяжелой. Тратить время на прическу было некогда, поэтому быстро собрала волосы в пучок, оставив всего несколько игривых локонов, и скрыла его шляпкой. Чудно! Нанесла легкий макияж и ровно в восемь стояла в коридоре, переминаясь с ноги на ногу в единственных подошедших туфельках.
— Я готова! — крикнула Гилу, не рискнув снова вломиться в его комнату. Дверь тут же открылась, и Гилберт появился на пороге. А начальник хорош! Особенно в черном смокинге и белоснежной рубашке. Волосы зачесаны назад, в голубых глазах — умиротворение неба. Истинный аристократ. И что он в газете забыл?
— Прекрасно выглядите, лиа Ритани, — подмигнул мне этот проходимец и предложил руку. Я осторожно опустила ладошку на его локоть — и едва не упала, споткнувшись об очередной ботинок.
— Гил, как тут вообще можно жить? — зарычала на спутника.
— Вполне комфортно. Я же живу, — ответил он с сияющей улыбкой и повел меня к выходу.
Глава 7
За все годы учебы в столице я ни разу не была в театре. Дорогое удовольствие для провинциальной магички. И не потому, что дорого стоит билет, нет. Просто для выхода нужны платье, прическа, спутник, в конце концов. Сейчас у меня все это было, и сердце билось в предвкушении. Безумная затея Гилберта вдруг заиграла новыми красками. Я еду в театр! Я, Ненси Ритани! И буду блистать среди знатных дам и кавалеров, будто одна из них.
— А что хоть за пьеса, Гил? — спросила я, глядя в окно экипажа.
— «Влюбленный Фиринт». Удивительное произведение из-под пера классика. В главной роли — Люцио Карлони. Мерзкий тип, но прекрасный актер. Тебе понравится!
— С чего ты взял?
— Карлони нравится всем. Только он не использует для этого магию. Мы уже пытались распутать, в чем секрет его популярности. Оказывается, ничего, кроме обаяния.
Я промолчала. О методах «распутывания ситуации» представление уже имелось. Наверное, следовало посочувствовать неведомому Карлони — и позавидовать, что он вышел из рук моих коллег живым.
— А чем ты занимался до «Золотой утки», Гил? — спросила задумчиво.
— Чем может заниматься молодой мужчина в столице, Ненси? — Шеф добродушно рассмеялся. Видимо, находился в хорошем настроении. — Кутил, играл, менял женщин. А потом все надоело, захотелось чего-то большего. Чего-то… со смыслом. Так в моей жизни появилась «Золотая утка».
— Понятно, — ответила я, хотя на самом деле было совсем непонятно. Экипаж остановился у величественного здания, возле которого я любила гулять по выходным, но, чтобы попасть внутрь, оставалось только мечтать. Театр был настоящим шедевром архитектуры. Здание было вытянутым, словно эллипс. Никаких резких линий, только плавные изгибы. Белые стены, позолоченные балкончики. Мечта!