Хани выпила кофе и попробовала что-нибудь съесть, но никакого вкуса не почувствовала, так что в конце концов с отвращением отодвинула от себя тарелку. Нужно было убить, по крайней мере, несколько часов, и она решила пойти на берег искупаться. Может быть, чудесный морской пейзаж поможет ей развеяться; пока же Хани чувствовала себя настолько подавленной, что не могла даже читать.
Она почти уже спустилась на пляж, когда издалека донесся уже знакомый рокот вертолетных винтов. Этот звук заставил Хани остановиться в удивлении. Сначала она подумала, что это возвращается из Хьюстона Алекс, но для него, пожалуй, было слишком рано. Вряд ли он успел бы справиться со всеми делами за такой короткий срок.
Тем не менее Хани повернулась и зашагала по склону обратно. То и дело она останавливалась, оглядывая небо из-под приставленной к глазам ладони, и вскоре действительно увидела над островом вертолет. Это, однако, была не та оранжево-желтая машина, которая обычно стояла на посадочной площадке возле усадьбы. Незнакомый вертолет был больше, а его фюзеляж сверкал свежей белой и голубой краской, но в том, куда он направляется, сомневаться не приходилось. Пока Хани размышляла, кто бы это мог быть, голубая стрекоза начала разворачиваться, заходя на посадку, и она невольно ускорила шаг.
Поднявшись на вертолетную площадку, Хани увидела высокого седого мужчину в голубой, с иголочки, форме. На спине его летного комбинезона была нашита эмблема с названием транспортной фирмы: "Вертолетная компания "Санбелт". Мужчина поддерживал под руку темноволосую женщину в элегантном брючном костюме тыквенного цвета, осторожно спускавшуюся по легкой алюминиевой лесенке. Завидев Хани, женщина подняла голову и бросила на нее пристальный и внимательный взгляд.
– Я так и думала! – произнесла она низким приятным голосом. – В жизни вы гораздо красивее, чем на фотографии, мисс Хани Уинстон. – Она ослепительно улыбнулась Хани. – Позвольте представиться. Я – баронесса Беттина фон Вельтенштайн. Скажите, милочка, где же прячется эта неразлучная пара – Ланс и Алекс? Неужели они отправили встречать меня вас одну?
Хани так удивилась, что у нее буквально отвисла челюсть. Та самая Беттина фон Вельтенштайн?! Тевтонский Кошмар, перед которым трепетал даже Алекс? Женщина, которую она видела перед собой, совсем не напоминала роковую обольстительницу, которую Хани не раз рисовала в своем воображении. Ее нельзя было даже назвать красивой, хотя круглое приветливое лицо баронессы не было лишено привлекательности, а в больших карих глазах, скрытых за толстыми очками в модной черепаховой оправе, светился живой, острый ум.
Осанка ее тоже была не безупречной, а пышные формы в сочетании с невысоким ростом создавали впечатление излишней полноты.
Чтобы заметить все это, Хани потребовались считанные доли секунды, но баронесса, очевидно, не уступала в своей чувствительности самому лучшему сейсмографу и сразу уловила ее настороженность.
– Я тоже представляла вас несколько иначе, милочка, – сказала она, кивая с понимающим видом, и, близоруко прищурившись, впилась глазами в лицо Хани. – Интересно, что наболтали вам обо мне эти два шалопая?
Она пожала плечами и улыбнулась с поистине детской непосредственностью.
– Боюсь, у вас составилось обо мне не слишком лестное мнение, мисс Уинстон.
Хани еще не совсем пришла в себя, но все же предприняла слабую попытку поддержать разговор.
– О нет, баронесса, что вы! – воскликнула она. – Они почти ничего о вас не говорили. Так, упоминали раза два или три…
Тут она остановилась, сообразив, что допустила бестактность, но баронесса умело вышла из положения.
– Я всегда считала, что на телефонные разговоры полагаться нельзя – они никогда не производят должного впечатления. Вот и Ланс меня, кажется, неверно понял, – заявила она с легкой улыбкой. – Ненавижу телефоны! Линия так часто подводит, когда речь заходит о важных или неприятных вещах… Собственно говоря, именно поэтому я и сочла необходимым приехать лично.
Хани постаралась спрятать улыбку, невольно появившуюся на ее губах, и ответила с подобающей случаю серьезностью:
– Вы совершенно правы, баронесса. Жаль только, что вы не известили Алекса о своем приезде – как раз сегодня утром он улетел в Хьюстон. И, боюсь, раньше завтрашнего утра не вернется.
По лицу баронессы пробежало легкое облачко.
– Я сомневаюсь, что он изменил бы свои планы, даже если бы знал о моем визите, – сказала она довольно сухо. – Скорее наоборот – он постарался бы уехать пораньше и задержаться на материке подольше. Видите ли, милочка, мы с Алексом недолюбливаем друг друга, и это иногда выливается у него в… Но Ланс, надеюсь, еще здесь? – неожиданно перебила она сама себя.
Хани кивнула, неожиданно для себя проникаясь к баронессе симпатией. К ней просто невозможно было относиться враждебно, несмотря на всю ее агрессивную напористость и неуемную энергию.
– Да, он здесь, но сейчас работает в студии. Если хотите, я могу проводить вас к нему.
– Не стоит, – покачала головой баронесса. – Собственно говоря, я ведь приехала не столько к нему, сколько к вам… – Повернувшись к пилоту вертолета, она величественно произнесла:
– Подождите меня здесь. Мы скоро вернемся.
Не дожидаясь почтительного кивка летчика, баронесса вскинула на плечо небольшую коричневую сумку из мягкой итальянской кожи.
– Куда мы можем пойти, чтобы нам никто не помешал? – спросила она у Хани.
– Можно прогуляться вдоль берега, – неуверенно предложила Хани.
Она была совершенно сбита с толку: ни Алекс, ни Ланс не упоминали о том, что Беттина в ближайшее время должна приехать на остров. Наоборот, оба были почти уверены, что она не приедет. Значит, баронесса никого из них не предупредила. Но неужели она действительно преодолела столько миль только для того, чтобы увидеть неизвестную ей Хани Уинстон?
– Прогуляться вдоль берега? – переспросила Беттина, искоса поглядев на свои туфли с тонкими, высокими "шпильками". – Что ж, пожалуй, это нам подойдет, хотя я, разумеется, должна была предвидеть, что остров не вымощен мрамором…
С этими словами она наклонилась и, сняв с ног туфли, небрежно засунула их в сумку.
– К счастью, я всегда ношу с собой запасную пару чулок; те, что сейчас на мне, превратятся в лохмотья уже через несколько шагов, – добавила она и взмахнула рукой, предлагая Хани показывать дорогу. – Ведите меня, мисс Уинстон, а я постараюсь не отстать. Должно быть, это очень приятно – иметь такие длинные стройные ноги. Впрочем, я знала, что вы не только хороши собой, но и довольно высоки ростом. Высокая, стройная, длинноногая блондинка с голубыми… или с почти голубыми глазами: казалось бы, банальное сочетание, но если бы вы знали, как оно редко встречается!
Хани поглядела на нее с недоумением, но промолчала, потом послушно повернулась и пошла от вертолетной площадки. На этот раз она выбрала для спуска к морю не каменистую тропу, а ведущую к коттеджу пальмовую аллею. Здесь толстый слой утоптанной глины был лишь кое-где размыт недавним ураганом, и баронесса не рисковала порезать ноги случайным обломком кварца или острой раковиной. Аллея была достаточно пологой, но немка сосредоточенно молчала до тех пор, пока они не спустились к подножию холма, где начинался мягкий песок пляжа.
– Вы даже держитесь совсем неплохо, – неожиданно мрачно сказала Беттина. – Это тоже увидишь не часто. Многие высокие женщины начинают сутулиться, а походка у них просто чудовищная, но… – Она не договорила. Последовала долгая пауза, после чего баронесса сказала уже несколько иным, более доверительным тоном:
– Ах, если бы вы знали, милочка, сколько лет мне пришлось заниматься балетом, чтобы меня хотя бы замечали рядом с этими гигантшами! А вы занимались балетом, мисс Уинстон?
Хани отрицательно покачала головой, вспоминая спартанскую обстановку сиротского приюта, в котором она росла и воспитывалась. Нет, конечно, дети там не голодали, но…
– К сожалению, нет, баронесса, – ответила она негромко.
– Я так и думала, – угрюмо произнесла Беттина. – Нет в мире справедливости!
Она повернулась к Хани и поглядела на нее сквозь толстые линзы своих очков, которые делали ее глаза похожими на совиные.