Поселение было окружено невысокой каменной стеной, за которой в беспорядке располагались дома – кольцо плотно пригнанных друг к другу камней, над которыми нависала крыша из шкур, натянутых на распорки из корявых сучьев кедрача. Труб не было, и дым сочился из щелей в крыше или через распахнутые двери. Мелкие зверьки шныряли тут и там. Присмотревшись, девушка узнала крыс и содрогнулась, когда одна из них попыталась обнюхать ее ногу.
Их заметила вездесущая детвора, а вслед за детьми наружу из домов показались и взрослые. Большинство орков щеголяло в кожаных туниках или коротких, до колена, штанах. У молодых одежда была оторочена мехом, взрослые обходились без украшений. Они с любопытством таращились на пришельцев и исподтишка показывали пальцами на эльфийку. За спиной у девушки то и дело раздавался гортанный шепоток, а какая-то старуха, выскочив наперерез, принялась плеваться, что-то бормотать и совать ей под нос кукиш. Потом она опять нырнула в дом, выскочила, неся горшок с каким-то варевом, и стала плескать им на пленницу. Девушка отворачивалась и жмурилась, но все равно несколько горячих дурно пахнущих капель попало ей на рубашку и волосы.
Навстречу им вышли трое мужчин с короткими копьями наперевес. За поясами у них торчали кривые ножи с широкими лезвиями. Старший, наполовину лысый, был покрыт шрамами, среди которых преобладали метки, оставленные дикими зверями. Он пригляделся к ритуальным ранам на груди гостя и склонился перед ним в поклоне. Следом также согнулись и все окружающие орки.
– Мне нужен шаман,– сказал гость.– Тот, кто умеет слушать.
– У нас есть шаман,– ответил старший орк.– Он живет вон там, на скале. Я сейчас пошлю за ним сына, а ты пока будь моим гостем. Отдохни с дороги и расскажи, как судьба привела тебя в наши края!
– Охотно,– кивнул пришелец.– Я очень хочу есть.
Словно только того и ждали, несколько женщин поспешили внутрь самой большой хижины, а остальные стали расходиться, шепотом обсуждая гостя.
Орк потащил пленницу к кедрачу, росшему возле хижины. Корявые сучья давали достаточно тени от палящего солнца, но земля вокруг него была вытоптана до твердости камня. Чуть в стороне, за плетеной изгородью, росло несколько плодовых деревьев и вьющийся кустарник, усыпанный мелкими лиловыми плодами. Орк заставил пленницу опуститься на колени и прикрутил ее запястья к стволу. Потом на всякий случай стянул ей щиколотки.
– Светловолосым нельзя переступать порог жилища свободных,– объяснил он в ответ на удивленный и испуганный взгляд.– Тебя накормят потом, перед заходом солнца.
Девушка посмотрела на небо. До захода оставалось еще много времени – они пришли в селение сразу после полудня. Что ж, хорошо хоть все это время ей не придется идти по камням, сбивая в кровь босые ноги. Девушка покосилась на свои ступни. Опухшие, сбитые, в порезах и ссадинах, ее грязные ноги являли собой ужасное зрелище. Сейчас она, с немытой головой, покрытая пылью и грязью, была не чище орчих, которые сновали вокруг, делая вид, что заняты своими делами, а на самом деле старались удовлетворить свое любопытство. Большинство из них никогда не видели эльфов и вряд ли знают точно, кто она такая.
«Ее» орк скрылся в доме вождя. Через пару минут оттуда выскочил подросток и помчался в сторону одиноко торчащей в некотором отдалении скалы. «Шаман! Он побежал за шаманом!» – вспомнила эльфийка. За тем, кто умеет слушать. Они намерены покопаться в ее памяти, уверенные, что она скрывает какую-то тайну. Но Видящая слишком мелкая сошка, чтобы что-то знать. Дочь младшей сестры и вассала богатого лорда, поднявшаяся только на первую ступень магического посвящения. Она просто не может ничего знать! Но поди втолкуй это оркам! Впрочем, если это поймет шаман, похититель догадается, что зря тащил ее столько времени и наверняка убьет или продаст в рабство тому же вождю. Какая участь ждет девушку?
…Огромная пещера – стены пропадают во мраке. Девять огней еле-еле разгоняют тьму. В центре высится каменный алтарь, на котором корчится в муках обнаженное девичье тело. Прикованная за руки и ноги девушка тщетно старается отвести глаза, тщетно пытается позвать на помощь – кляп надежно глушит ее крики, а глаза она не в силах закрыть от ужаса. Старик что-то бормочет и режет ее тело ножом. Рядом стоят две его помощницы с серебряными блюдами наготове. Они смотрят, как отворенная кровь стекает в священные сосуды, и готовы подхватить вырезанные из тела пленницы органы. Чтобы сердце, печень и глаза девственницы сохранили свою магическую силу, их надо вырезать у еще живой эльфийки. Она чувствует боль. Дикую, ни с чем не сравнимую боль, но кляп надежно глушит крик…