В случае необходимости тюркские войска воевали на нескольких фронтах и атаковали врагов поодиночке, не давая им соединить свои силы в единый, мощный кулак. Полководческие таланты тюркских вождей, выучка и стойкость воинов длительное время спасали кок-тюрок от всех опасностей. Тюркские полководцы предпочитали действовать решительно и стремились первыми атаковать врага. Преследуя противника, они навязывали ему по нескольку сражений подряд, пока не добивались столь желанной победы.
Но в этих постоянных войнах, долгих утомительных походах и кровопролитных сражениях гибли один за другим наиболее храбрые, рвущиеся в бой воины, костяк древнетюркского войска. Несмотря на многочисленные успехи, постоянное убывание самых боеспособных воинов при весьма ограниченных, по сравнению со временем существования Первого Тюркского каганата, людских ресурсах привело к тому, что тюркский народ утомился от бесконечных войн, восстаний и междоусобиц. Гибель закаленных в боях ветеранов ослабляла боеспособность кок-тюрок и заставляла их правителей искать пути к налаживанию мирных отношений с могущественной империей Тан. Эта политика была близка к тому, чтобы увенчаться успехом, но Второй Восточный Тюркский каганат не выдержал внутренних междоусобиц, борьбы за каганский престол и восстаний свободолюбивых телесских племен, которые привели тюркское государство в Центральной Азии к крушению. Превосходное оружие, выучка и боеспособность кок-тюркских воинов, умение воевать тюркских полководцев не спасли кок-тюркскую государственность от гибели.
Глава VIII.
ГИБЕЛЬ ДЕРЖАВЫ КОК-ТЮРОК.
«ТЮРКСКИЙ НАРОД УТОМИЛ СВОИ НОГИ»
Уход из жизни выдающихся деятелей Второго Восточного Тюркского каганата, пользовавшихся огромным авторитетом в кочевом мире и за его пределами, значительно ослабил кок-тюркскую государственность. Танский императорский двор попытался этим воспользоваться и навязать Ижаню, сыну и преемнику Бильге-кагана, отношения вассалитета. В своих письмах к нему китайский император выразил скорбь по поводу смерти Бильге-кагана, но не преминул напомнить — между ними были отношения «сына и отца», что равносильно положению господина и вассала. Ижаня он называл в письмах «сыном», так как считал его своим подданным{135}. Он упрекал кагана за присылку большого количества низкорослых лошадей, не пригодных ни для верховой езды, ни для упряжных повозок.
Кочевники нередко пригоняли в Китай большое количество своих лошадей, совершенно не заботясь об их состоянии, а стремясь получить за них китайские товары, и прежде всего — шелк.
Каган Ижань пробыл на престоле всего пять лет. За это время он не прославился войнами или захватом добычи, но успел отправить в Китай три посольства. Умер сравнительно молодым. Возможно, Ижаня отравили, как и его отца.
На каганский престол был возведен его малолетний младший брат и преемник Бигя-Гудулу-хан. Китайский император направил к кок-тюркам посла с грамотой, в которой признал права кагана на престол и назвал его «Дынли-ханом». В ответ в империю Тан было отправлено кок-тюркское посольство с пожеланиями благ по случаю Нового года и подарками{136}. Однако признание со стороны Китая не помогло сохранить стабильность в каганате. Из-за малолетства кагана вокруг его престола шла постоянная борьба между претендентами на верховную власть. В ближайшем окружении огромную власть захватила в свои руки его властолюбивая мать Пофу, которая не только влияла на Дынли-кагана, ставшего игрушкой в ее руках, но и «дозволила» своему фавориту, тархану Инь-сы, «вмешиваться в государственные дела».
Претензии на власть со стороны «худородного» тархана и тщеславной вдовы вызвали особое недовольство среди родственников кагана, членов рода Ашина, которые чувствовали себя ущемленными. «Поколения пришли в несогласие». Особую угрозу для единства каганата имело то, что два дяди кагана Дынли, имевшие титулы шадов-правителей западного и восточного крыльев кок-тюркского войска, стали управлять своими аймаками совершенно самостоятельно, игнорируя Каганскую ставку. «Самые сильные ратники им принадлежали». Каган и окружавшие его фавориты лишились поддержки своих воинов. Это вызвало злобу и ненависть у интриганов.
По наущению своей матери каган вызвал в ставку западного шада, казнил его, а сам принял командование западным крылом кок-тюркского войска, заставив тем самым серьезно опасаться за свою жизнь восточного шада. «Колеблемый страхом», он «напал на хана и убил его». После этого восточный шад Панкюе-тегин провозгласил каганом сына Бигя-Гудулу-кагана. Однако Гудулу-шад сверг с престола и убил нового кагана и возвел в каганы его младшего брата Сюаня, потом убил и его, а провозгласил каганом самого себя.