– О чем? – недовольным тоном спросил он.
– О том, что она узнала правду, конечно!
– Геро, – с опасной вкрадчивостью сказал Дамиан, – не разговаривай со мной таким тоном.
– Прости, – смущенно пробормотала Геро, и тут же робко посмотрела на него, вспомнив его слова насчет поспешных извинений.
– Ты напрашиваешься на неприятности, моя милая. Следующее предупреждение будет последним. Тебя ждет наказание, которое ты запомнишь надолго!
Геро покраснела, но ее глаза сердито сверкнули, и она гордо вздернула подбородок.
– Я не Елена, – с вызовом произнесла она.
– Берегись, – предупредил ее Дамиан. – Мое терпение имеет предел, и ты это знаешь.
Девушка вздохнула и замолчала. Дамиан откинулся на спинку стула и несколько минут молча смотрел на нее.
– А теперь вернемся к Клео и ее любопытству, – деловито сказал он. – Она могла послать телеграмму так, чтобы никто не узнал, только через дворецкого. Она всегда доверяла ему.
Дамиан позвонил, и Константин сразу же явился. Услышав вопрос о телеграмме, он явно насторожился. Уже одно это было достаточно красноречиво.
– Когда ты послал телеграмму? – спросил Дамиан, хотя дворецкий не признался в том, что посылал ее. – Не увиливай! Я знаю, что ты посылал ее по просьбе Клео.
– Это было на следующий день после бала, господин. Она предупредила, что я не должен никому об этом говорить.
Константин был очень расстроен, а Дамиан хотя и видел его состояние, продолжал свои расспросы:
– Ты знаешь, что было в телеграмме?
– Госпожа Ставрос вложила текст телеграммы в запечатанный конверт и велела отдать телеграфисту. Я так и сделал. Счет за телеграмму прислали потом, и я его оплатил.
Удовлетворенный ответом, Дамиан кивнул. Как бы Клео ни доверяла дворецкому, она ни за что не позволила бы ему узнать содержание телеграммы.
– Ты можешь идти, – разрешил Дамиан. Дворецкий пошел к двери, но там обернулся.
– Госпожа Ставрос просила меня ни с кем не говорить о телеграмме, – повторил он, и Дамиану пришлось заверить его, что от него никто ничего не узнает.
– Спасибо, – сказал Константин, вздохнув с облегчением.
– Значит, твои предположения оказались верны, – задумчиво произнес Дамиан, когда за дворецким закрылась дверь. – Она велела ему послать телеграмму.
Геро удивленно развела руками.
– Разве тебя не волнует, что Клео теперь знает о нас?
– Напротив, я рад этому. Мой план отлично сработал.
– Но…
– Ты уже закончила читать?
– Нет еще. А как же Клео?..
– Тогда иди и читай.
Геро закусила губу. У нее не было права задавать вопросы, это она знала, но не могла сдержать любопытства.
– Нечестно с твоей стороны держать меня в потемках, – начала она, но, встретив строгий взгляд Дамиана, смолкла. – Что я должна говорить, если Клео опять начнет меня расспрашивать? – спросила Геро в надежде, что это заставит его разговориться.
– Она не станет тебя расспрашивать. Ты же сама не должна упоминать об этом. Помни: мы должны делать вид, будто не догадываемся о том, что Клео узнала правду.
– Она же всем расскажет. – «Как обрадуется Катрина!» – Я не понимаю, почему ты решил, что Клео не будет меня расспрашивать. Это было бы естественно с ее стороны… а потом всем рассказать об этом.
Дамиан покачал головой.
– Клео будет молчать, а ты веди себя как обычно.
Удивительно, но Дамиан оказался прав, хотя это только усилило недоумение Геро. «Зачем Клео потребовалось хлопотать, узнавать правду, а потом скрывать ее от всех? – думала Геро. – И почему Дамиан был уверен, что она поступит именно так, а не иначе? Когда у Клео появилось сомнение в подлинности нашего брака». Может быть, в тот день, когда на насмешливые слова Дамиана о том, что супружеские пары обычно гуляют вдвоем, Геро напомнила ему, что они не женаты, а Дамиан прервал ее, заметив, что Клео стоит неподалеку и слушает их разговор. Да, вероятно, тогда у Клео и возникли подозрения.
А какие планы строит Дамиан? Он сказал, что все идет как задумано, и Геро, как ни старалась, не могла себе представить, в чем дело. Со временем, решила она, все станет ясно, а пока ей оставалось только ждать.
То, что случилось три дня спустя, заставило Геро забыть обо всем остальном. Закончив уроки, девушка собралась, как обычно, на прогулку. Неожиданно к ней подошла Катрина и, мило улыбаясь, спросила, не пойдет ли она в сторону Большого павильона.
– Нет. – Геро удивленно посмотрела на девушку, которая за все время ни разу не обратилась к ней лично.
– Та книга стихов, что ты оставила в библиотеке… я взяла ее почитать и забыла в павильоне. Я иногда хожу туда почитать – там тихо и спокойно, – объяснила она, и Геро с трудом удалось сдержать презрительное замечание, уже готовое сорваться с губ. Если Катрина и читала в Большом павильоне, то только в то время, пока ждала Росарио. Встречаются ли они сейчас, когда Росарио больше не бывает в доме? Геро была почти уверена в этом, но не стала далее размышлять на эту тему. – Книга отсыреет, если ее оставить там на ночь, – продолжала Катрина, – поэтому тебе лучше забрать ее, если ты пойдешь в ту сторону.
– Я же сказала, что не иду к павильону. – Щеки Геро вспыхнули от гнева. Книга была подарком Дамиана за успехи в вождении. Он написал на ней: «С любовью», и хотя Геро знала, что он не вкладывал в эти слова их истинного смысла, она дорожила этой книгой больше каких-либо других. – Ты не имела права брать книгу без разрешения. – Геро говорила резко, отбросив всякую сдержанность – ведь Катрина тоже перестала разыгрывать перед ней светскую даму. – Пожалуй, мне все же придется пойти туда, чтобы забрать свою книгу.
– Мне очень жаль, – промурлыкала Катрина. Это должно было насторожить Геро, потому что такая любезность была не в характере Катрины. – Я знаю, что поступила нехорошо, но я случайно открыла книгу, увидела в ней несколько моих любимых стихотворений, и мне захотелось их перечитать. Прости.
Как и рассчитывала Катрина, вежливое, извинение подействовало – Геро улыбнулась и сказала, что не сердится.
– Прости и ты меня за резкость, – добавила она, чувствуя, что тоже должна извиниться. – Надеюсь, книга тебе понравилась?
– Очень, – последовал небрежный ответ, а затем Катрина промурлыкала: – Я знаю, что ты в это время ходишь на прогулку, так что тебе не составит труда зайти в павильон.
Дорожкой, что вела к Большому павильону, пользовались редко, но это не пугало Геро. Девушка шла среди оливковых и лимонных деревьев, увитых виноградом, и вполголоса напевала веселую песенку.
Подойдя к павильону, она толкнула тяжелую дверь и уже хотела войти, но вздрогнула и отступила.
– Росарио! – «Неужели Катрина назначила ему встречу и забыла об этом? Не может быть!» – Я… то есть Катрина сказала, что оставила здесь мою книгу.
Слащавая улыбка появилась на лице итальянца, широким жестом он пригласил ее войти.
– Где она ее оставила? – спросил он, продолжая улыбаться. – Я не заметил здесь никакой книги.
Бросив быстрый взгляд на стол, на стулья, Геро нахмурилась. Что-то здесь было не так. Катрина не могла не знать, что Росарио будет здесь.
– Значит, вы не видели здесь книгу?
Росарио не ответил, и у Геро по спине побежали мурашки. Какая-то странная апатия охватила девушку. Она не могла думать ни о чем другом, кроме презрения и ненависти, которые она так часто видела на лице Катрины, и своих опасений, что та при первой же возможности учинит ей какую-нибудь гадость.
Росарио тихо выругался, и Геро увидела, что он пытается повернуть заржавленный ключ в замке. Оцепенение сразу спало с нее. Она бросилась к итальянцу и попыталась оттащить его от двери, но Росарио был гораздо сильнее, и борьба была неравной. Он оттолкнул девушку и вновь занялся замком.
«Кричать бесполезно, – подумала Геро, глядя на кровь на руке – она ударилась о грубую каменную стену и поранила руку. – Нет, крик не поможет… никто обычно не ходит к павильону, никто…»