Унгабул замолчал и начал не торопясь пить кофе из своей индивидуальной чашки. Отто Турофф тоже сделал глоток и поинтересовался:
— Такое объяснение и такой стиль ты сам сотворил?
— Нет, конечно. Я ходил на лекции к доктору Гюискару. И на факультатив. Лекции про прикладную физхимию. А факультатив про то, куда это прикладывать.
— Судя по диалекту, — заметил майор, — ты местный, эльзасец.
— Да, я и родился здесь, и учился, а что?
— Понимаешь, Унгабул, я тоже здесь и родился, и учился, и живу. Скажи, тебе нравится такое приложение физхимии, после которого у нас не будет Старого Страсбурга?
— А его и сейчас нет. Ты разве не знал?
— Как это нет?
— А вот так, Отто. Весь Старый Страсбург разрушен осенью 1944 года американскими бомбардировками. Остался только тот дурацкий собор, которого теперь уже нет, и еще, кажется Дом Рогана. Остальное восстанавливали при Де Голле. В архивах посмотри.
— Вот, черт… — майор вздохнул, — …Что ни возьми, кругом сплошной фальсификат.
— Что делать, — тролль улыбнулся, — такая у нас постмодернистская эра на дворе.
— Ладно, Унгабул, допустим, все фальсификат. Но, не знаю, как для тебя, а для меня это Старый Страсбург, который я люблю. И кто это восстановит? Де Голля уже нет давно.
— Мы обойдемся без Де Голля, — невозмутимо ответил тролль, — сами восстановим.
— Минутку! Сами, это кто?
— Отто, я же сказал: мы. Это значит: мы, тролли и дружественные племена.
— И как вы восстановите? – скептически полюбопытствовал Турофф, — Магией, что ли?
— Обойдемся без магии. Ты, Отто, слышал про 3D-принтерную архитектуру?
Майор Турофф неуверенно подвигал плечами.
— Так, мельком слышал что-то. Быстрое макетирование, или вроде того.
— Ну, ясно. Значит, про контур-крафтинговый принтер Хошневиса ты не знаешь.
— Впервые слышу. А что это?
— Это принтер, печатающий не макеты, а готовые фигурные дома из оргабетона. Такую штуку придумали параллельно в Калифорнии, Голландии и Китае, еще в 2013 году.
— Хм… Что-то не очень верится. Дом на принтере…
— А ты спроси у своего друга, министра Шамбо, — посоветовал тролль.
— Минутку, Унгабул, ты что, так знаешь Шамбо?
— Вот, знаю, — тролль снова улыбнулся, – в общем, спроси у него, если интересно.
— Непременно спрошу. А ты, значит, разбираешься в этих гипер-принтерах?
— Нет. Я эксперт по керамике и композитам, в частности по оргабетону. А эксперты по строительным принтерам, например, Хонанук и Нумкаши. Хочешь, идем, я тебя с ними познакомлю. Они там с твоими подружками сидят под куполом, и караулят фейерверк.
— Караулят что? – переспросил майор.
— То самое, что будет, когда доктор Гюискар нажмет кнопку, — пояснил тролль.
— О, черт… Ладно, идем.
…
Хонанук и Нимкаги – молодая парочка (условно) тролль и троллийка — кажется, были хорошо знакомы с Лоис Грюн, а с Зузу Ансеттти уже успели подружиться. Все четверо названных персон расселись за грубо сколоченным столом прямо под кровлей-куполом башни, где верхняя площадка образовывала нечто вроде балкона с видом на Страсбург (лежащий примерно в 30 километрах к востоку). Сейчас, после захода солнца, столица Евросоюза отсюда выглядела россыпью огоньков, вроде небрежно брошенной елочной гирлянды, и на ней особенно выделялся сиянием огромный комплекс Европарламента, совета Европы, Евро-суда, и комплекс 5-звездочных отелей для литерного персонала. Остальная часть города, как заметил Турофф, была освещена только уличными фонарями – почти все дома стояли темными. Население эвакуировано. На дальнем плане мерцало зарево оранжевых языков — горели терминалы Альберт-Бассейн, и пламя растекалось на север, вниз по Рейну. «Картинка в жанре апокалипсиса, — подумал майор, — или же в духе сочинений Жан-Жака Ансетти про бога Ассаргадона».
Хонанук и Нимкаги громко и грубо порадовались расширению компании.
— О! Коллектив сбалансировался!..
— …Что, если после фейерверка устроить группенсекс три на три?
— Ну, ни фига себе… — задумчиво произнесла Лоис Грюн.
— Да уж, — так же задумчиво отозвалась Зузу Ансетти, — без травки я на это не готова.
— Травка не вопрос, — проинформировала троллийка.
— Эй, тролли, — окликнул Унгабул, — а что это у вас деньги валяются на столе?