— Спасибо, парень.
— Не вопрос, мсье! Вы так круто отработали этого сатаниста.
— Не очень круто, — ответил майор, — и не сатаниста, а ассаргадониста.
— Все-таки, это был сатанист, — заметил первый лейтенант, — я уже глянул по Интернет библейскую энциклопедию. Так вот: Ассаргадон был ассирийский король, который в ветхозаветные времена правил Вавилоном. Ясно, что сатанист.
— Кстати, это существенно! — сказал спец-комиссар Журбен, — Сейчас надо будет что-то говорить прессе, и не случайно патер приехал. Церковь же в курсе этого, про Вавилон.
— Церковь, конечно, в курсе про Вавилон, — согласился Турофф, — но давай, Пьер, ты это сделаешь без меня. Можешь рассказать им про адскую сатану с гекосогеном, получить благословение, потискать журналисток, там вроде, есть две-три не очень страшные...
— Отто! – укоризненно перебил Журбен, — Без тебя обойтись никак невозможно!
— Еще как можно, — возразил майор, — тем более, я же выпил. Вдруг ляпну что-нибудь?
— Не ляпнешь. Для тебя два глотка бренди, это вообще ничего, я–то тебя знаю.
— Еще, Пьер, ты знаешь, как я не люблю вот это, особенно с участием духовных лиц.
— Извини, Отто, но сверху намекнули… Ты понимаешь?
— Ясно. Какой хоть ранг у этого субъекта?
— У какого субъекта?
— Пьер, ты меня отлично понял. Итак: какой у него ранг?
— Викарий, — пробурчал спец-комиссар, которому явно это тоже не очень нравилось…
…Но пришлось участвовать в спектакле. Можно было бы послать к черту, и ему, Отто Туроффу, ничего бы не было. Но Журбен получил бы минус в анкету за недостаточную политкорректность специального оперативного состава. Журбена жалко. У него большая семья, расходы всякие. Ему нужно повышение. «Ладно, — подумал Отто, — а по мне, хоть викарий, хоть ***рий. Приду домой на полчаса позже. Все равно никто не ждет».
Оказалось, что католический поп даже упростил это дело (если можно назвать «делом» общение с прессой). Поп (по сути – после введения закона Ван дер Бима) официальный правительственный чиновник в духовной сфере, позиционировал себя, как центральную фигуру уличной пресс-конференции. Ведь пресечение теракта знаменовало очередную победу церкви над сатанизмом. От майора-переговорщика в этих условиях требовалось только делать решительное лицо и отвечать в стиле:
«Да, мсье викарий».
«Нет, мсье викарий».
«Не могу знать, мсье викарий, этого нет в инструкции».
Точнее, викарий хотел услышать от него нечто более развернутое, однако, после трех упомянутых ответов, понял, что каши с майором не сваришь, и решил: и так сойдет.
Так что, через полчаса майор Турофф был свободен. Группа обеспечения предлагала подвезти его до дома, но он сказал: «На хрена мне домой», и от него тактично отстали. Пожелав коллегам счастливого дня, майор двинулся пешком по одной из улиц старого города, не думая о том, куда идет. Впервые в жизни ему было тошно после абсолютно успешной отработки освобождения заложников. БУДТО БЫ абсолютно успешной. Два обстоятельства существенно омрачали настроение.
Первое – объективное. Отто Турофф, прокручивая в голове свое общение с Ансетти, все больше склонялся к мысли, что дурацкий захват заложников этим параноидным поэтом Ассаргадона представлял собой прикрытие для подготовки другого теракта. Ну, а если в прикрытии задействован заряд 20 фунтов гексогена и захват полтораста заложников, то основной теракт… Даже фантазировать не хочется, что это может быть.
Второе – субъективное. Сегодняшнее влезание «корней европейской культуры» (т.е., по закону Ван дер Бима – христианской церкви) в полицейскую спецоперацию, стало уже перебором для Отто. Теперь он задумался: «если закон Ван дер Бима действует лишь с января, а духовные отцы уже так загребли своей наглостью, то чего ждать дальше?».
Можно было обдумать дальше любую из этих линий, но Отто Туроффа уже несколько достала слежка. Или, скажем так, нечто очень похожее на слежку. Точнее, некто, очень похожий на агента, неграмотно ведущего наружное наблюдение. Условно «агент» была девушка лет 25, белой расы, среднего роста, спортивно-любительского телосложения, волосы темные, глаза сине-зеленые, лицо овальное, нос курносый, подбородок мягкой скругленной конфигурации, без особых примет. Обувь и одежда: кроссовки, пестрый свободный спортивно-прогулочный костюм, на поясе – пушистая черно-белая сумочка. В принципе, ничего броского, удачный выбор для слежки, но техника работы никуда не годится. Незнакомка постоянно держалась в двух метрах справа и на два шага позади «объекта», как привязанная на невидимой нитке. Тут любой растяпа заметит. Это было настолько странно, что майор даже подумал «уж не заразился ли я паранойей от поэта ассаргадониста?» и, для ясности поставил ряд тестов. Он убыстрял и замедлял шаг. Он петлял, переходил каналы, сидел на набережной, вставал и снова петлял. Но странная девушка все время держалась слева и чуть позади. Это уже перебор, реально...