Колючая проволока вокруг дома упала со сгоревших кольев. Она отожглась в огне и стала такой мягкой, что руками завязывалась в узлы. Колючки снимались легко, как бусины с нитки. Митька очистил и скрутил в моток столько проволоки, сколько мог унести, — вязать плот. Набрал углей в найденное на пепелище ведро и вернулся к Лине.
Пока его не было, зеленоглазая натаскала из парашюта капроновых ниток на леску. Митьке от нее здорово досталось: тут рыба только что на берег не выскакивает, а он пропадал целый час и притаранил какую-то дрянь копченую. Смягчило Лину только удилище, которое он срезал на просеке.
— А потяжелее не нашел? — буркнула она, примериваясь к длинному сырому пруту, но голос; у нее был довольный.
Митька сделал из булавки два крючка и ушел; строить плот. Он мало верил, что Лине удастся поймать кого-нибудь на голый крючок с перышками, когда в воде тучами гибнут насекомые. Если будет время, стоит сделать из проволоки острогу и попытаться не ловить, а просто бить рыбу.
Но времени уже не хватало. Дым над рекой густел. Все ближе слышался треск падающих деревьев. Судя по всему, пожар, не сумев перебраться через просеку, обошел ее сверху и теперь возвращался, выжигая лес на второй половине горы. Когда он подойдет к реке, все живое на узкой полос! берега если не изжарится, то задохнется в дыму.
Блинков-младший ни разу не видел, как вяжут плоты, и придумал свой способ. Сначала, зайдя по пояс в воду, сложил из камней две опоры. На перекинул с берега два бревна. Поперек них накатил еще одно и прикрутил проволокой. Вышло что-то вроде буквы «П». Накатил к перекладине второе бревно, прикрутил.
С каждым разом получалось все быстрее. Бревна он теперь не толкал ногами, а поддевал коле Проволоку закручивал тоже кольями — полз лось туже, чем руками или пассатижами. После нее бревно, шестое, Митька присобачил играют Подтянул проволоку на первом. Обошел готовый плот. Одним краем он лежал на берегу, другим каменных опорах в воде. Выбить опоры — и течение стащит плот с берега. Митьке самому не верилось, что эта махина сотворена его руками. Оставалось сделать кормовое весло, но у него тряслись руки и темнело в глазах от голода. Надо было хотя бы отдохнуть, если зеленоглазая ничего не поймала.
Запах жареной рыбы он учуял даже сквозь дым пожара. Желудок зашевелился, как будто в животе у Митьки ворочался какой-то жадный зверек. Он побежал, думая, как Лина поделит рыбу. По справедливости надо вдоль, но Митька согласился бы на любую часть, хоть на хвост, хоть на голову.
Лина с поджатой ногой лихо забрасывала удочку и костылем ворошила костер. Над огнем на прутиках жарилось целых четыре рыбы, и еще столько же плавало у берега на продетой под жабры парашютной стропе.
— Васька! — растрогался Блинков-младший.
Она обернулась с гордым видом:
— Прошу к столу! Жалко, что без соли…
Если бы Лина не сказала, то Митька и не вспомнил бы, что в рыбе не хватает соли. Фантастически вкусная была рыба. С одной стороны подгоревшая, с другой сыроватая. У первой Митька умял подгоревший бок, сыроватый положил на угли дожариваться, а сам принялся за подгоревший бок второй рыбы. Тем временем подгорел сыроватый бок первой рыбы. Митька взялся за него, а сыроватый бок второй рыбы положил на угли. Он подгорел как раз, когда Митька окончательно расправился с первой рыбой. Так что процесс насыщения шел непрерывно.
Они с Линой попили кипятку из миски, и тут лучший сыщик из всех девятиклассников обрадовал зеленоглазую: очки, которые она нашла, папины, значит, наши живы-здоровы, а что делать им, пока неясно. Надо восстановить ход вчерашних событий. Как лежали очки, когда она их нашла, — на видном месте или завалились за камень? С расправленными дужками, как будто их сняли на минутку, или со сложенными? А пассатижи? Может, они тоже не случайно оказались на берегу? Где она их подобрала — рядом с очками или в стороне?
Допрос свидетельницы осложнялся тем, что гражданка Лемехова не понимала, зачем ее допрашивают. Ей все было ясно. Самолет сел на реку и утонул, экипаж и пассажир ушли за гору искать своих детей. Папа (командир воздушного корабля, а не ботаник зачуханный) знает, где они спрыгнули. Он, может быть, уже нашел яму, в которой они ночевали. Стоит сейчас, думает, куда подевались милые детки. И ботаник, репу чешет. И Пашка, и второй пилот Самвел Самвелыч. Они не знают, что одна детка, злобный деспот, погнала другую искать самолет, хотя никто их не просил. А другая детка, нежное, трепетное существо, по девичьей слабости подчинилась его дурацкому приказу. И что получилось? Трепетное существо на всю жизнь приковано к инвалидной коляске. Злобный деспот поджег тайгу, нанеся непоправимый ущерб экологии нашей любимой Родины. Но ему этого мало! Он еще мучает инвалидку глупыми вопросами.