Вот показания Кузьмичева, мужчины чуть старше пятидесяти лет, толстого и ленивого, с узкими, бегающими глазками и полными, постоянно влажными губами.
— Вы знали, что дача взятки наказуема законом? — задал я ему вопрос.
Кузьмичев погладил рукой свою шевелюру, медленно, словно после долгой спячки, ответил:
— Ну, знал. Но Гий сам мне предложил.
— Когда это было, где?
— Познакомились мы на охоте. Вместе по чарке выпили. Разговорились. Тогда же на охоте Гий увидел у одного ответственного работника охотничье ружье, инкрустированное золотом и серебром, и попросил, чтобы я достал такое и ему. Я пожал плечами, мол, не знаю, как это сделать. Тогда он улыбнулся и напомнил, что моя дочь хочет поступить в его институт. Так что, мол, смотри! Это был намек, и я, конечно, заказал на тульском оружейном заводе ружье, за которое уплатил тысячу сто рублей. Перед самыми экзаменами отнес Гию. Дочь была зачислена.
— Гий утверждает, что ружье вы ему подарили в день его пятидесятилетия и это не является взяткой.
— Такие подарки в день рождения не дарят. Они слишком дороги, — ответил живо Кузьмичев и тут же подчеркнул: — Я жалею, что сразу не заявил в прокуратуру. Ну кто бы мне тогда поверил?!
Следствие шло к своему завершению. Клубок преступлений размотался до конца, но ставить точку было еще рано.
Материалы следствия широко обсуждались в коллективах институтов, Министерства здравоохранения, на заседаниях бюро обкомов партии. Виновные получили по заслугам. Были рассмотрены и приняты новые правила приема в институты.
Партийные органы приняли меры по наведению порядка в министерстве, по ликвидации последствий деятельности отъявленных дельцов, засевших в учебных заведениях.
Надо полагать, что время Гия и его компании кончилось навсегда.
В процессе следствия меня интересовали и другие вопросы, имеющие социально-психологическое значение, в частности такой: какова причина того, что Гий, поставленный на ответственный участок — воспитание молодых людей, — докатился до преступления?
Этот вопрос не давал мне покоя, и я старался найти ответ. Сначала в самой биографии Гия. Но там все было гладко. По крайней мере — внешне. Жадность — вот что извратило его взгляды на жизнь.
Всему этому сопутствовали высокомерие, мнимая недосягаемость и недоступность для других, его якобы «особое» положение в коллективе, обществе.
Всем этим воспользовался Басс: присосался к нему, влез в душу, обворожил сотенными, купив его с потрохами, и далее приспособил к своим интересам. Правда, Гий и не старался вырваться из его лап. Деньги радовали его, и он был вполне уверен, что все сойдет с рук. Эта-то самоуверенность его и подвела…
По словарю Даля, взяточник — продажный человек. Очень точно сказано.
Среди некоторых обывателей еще бытуют выражения: «Не помажешь — не поедешь», «Рука руку моет», «Сухая ложка — горло дерет», «Маслом кашу не испортишь», «Ты мне — я тебе». Но этими мудростями пользовались в хорошем смысле и по другому поводу. Люди забыли другие выражения: «Что посеешь, то и пожнешь», «На чужом горбу в рай не доедешь», «Сколько веревочке не виться — конец придет», «Если человек идет с открытым сердцем, ему всегда помогут».
Борьба со взяточничеством, поборами и подачками — дело каждого…
— Встать, суд идет!
Публика в битком набитом заводском клубе встала.
Оглашается обвинительное заключение. Зал притих. Подсудимые, опустив головы, смотрят себе под ноги.
Слова председательствующего звучат грозно и торжественно:
— Гий обвиняется в том, что, работая ректором Тернопольского государственного медицинского института и ежегодно являясь председателем приемных комиссий в период проведения вступительных экзаменов в институт, занимая, таким образом, ответственное положение, систематически из корыстных побуждений злоупотреблял им, нарушал правила приема в высшие учебные заведения СССР, Положение об экзаменационных комиссиях… Вступив в преступную связь с посредниками Бассом, Кузьмичевым, систематически давал указания подчиненным ему членам приемных комиссий и экзаменаторам завышать оценки знаний интересующих его абитуриентов, за поступление в институт которых получал взятки как лично сам, так и через посредников. Всего Гием получено взяток деньгами — двадцать восемь тысяч рублей, ценными вещами и предметами — на сумму четыре тысячи пятьсот рублей.
Обвинительное заключение оглашено, зал негодует…
Подсудимые, прячась друг за дружкой, молчат…
— Подсудимый Гий, встаньте. Признаете ли вы себя виновным? — обращается к Гию председатель суда.
Гий встает. Он бледен, растерян. Откашливается. Исподлобья смотрит в зал и, повернувшись к судьям, тихо, еле слышно говорит:
— Понимаете — не все…
— Громче, ничего не слышно, — шумят в зале.
— Было дело, но меньше… Давали «гонорар»… Я клянусь… не хотел… Они сами совали деньги… А этот Басс — бандит, запутал меня.
— Позвольте, позвольте, — вскочил Басс. — Гражданин судья… Что он мелет! Я его запутал?!
Председательствующий остановил его, и Басс сел, жестикулируя.
— Значит, вы виновным себя признаете частично? — уточняет председательствующий.
— Нет… Да… Если бы не он… Опозорил меня как ученого, — снова тихо цедит Гий.
Затем подняли Басса.
— Да, признаю полностью. Организатор всех дел он, Гий. Я только подбирал ему клиентов.
Так почти целый месяц Верховный Суд скрупулезно исследовал материалы следствия в отношении махровых преступников, вина которых в судебном заседании была установлена полностью.
Процесс окончен. Гию было предоставлено последнее слово. Он медленно встал. Дрожащей рукой смахнул с серого лица пот, взглянул потухшими глазами на публику и как-то неуверенно, словно чужим голосом, произнес:
— Прошу снисхождения!
Гий и Басс были приговорены к расстрелу, а их соучастники — к разным срокам наказания.
Закон есть закон, его никто не должен обходить. А нарушил — отвечай по всей строгости…
Волошко Станислав, от которого потянулась ниточка, был осужден за неосторожное убийство Васи П. во время операции. За дачу взятки на скамью подсудимых угодил и Волошко Денис — отец неудавшегося хирурга.
ЯВКА С ПОВИННОЙ
…«И… обдумав и взвесив все… решил рассказать о преступлении, которое я совершил, и заслужить снисхождение Советской власти…»
Так обычно начинаются письма, заявления граждан, совершивших какое-либо правонарушение. Что это значит? Карманщик, спекулянт, расхититель народного добра, убийца, часто носящие чужие фамилии, решаются сами, добровольно выдать награбленные ценности, золото, бриллианты или рассказать о своих преступлениях.
Все это допустимо. По нашим законам такое заявление, его обычно называют «явка с повинной», является одним из веских обстоятельств, смягчающих ответственность.
Лично я, мои коллеги не раз встречались с такими людьми и одобряли их решение.
Конечно, на такое решится не всякий, то ли из-за страха перед наказанием, то ли из-за низкого уровня сознания.
«Я подрезал мужчину на улице в селе Замостье Днепропетровской области… на месте расскажу». Подпись — «Заступа».
Такое «анонимное» письмо было получено управлением внутренних дел области.
Ясное дело, им заинтересовались и проверили. Действительно, такой случай был, совершено убийство, но преступник до настоящего времени не найден, и дело приостановлено.
Заступа отбывал наказание в одной из колоний, куда была немедленно послана шифровка. Вскоре оттуда пришло подтверждение — да, есть такой Заступа. Одновременно с этим пришло и его заявление такого содержания: