Вскоре она, окончив хореографическое училище, поехала на юг, к Черному морю, в Сочи. Там, вдали от родного дома, они и повстречались с Петром. Петей называть его было неловко, — это был представительный мужчина: солидный, высокий и красивый. Она однажды пришла на пляж и встала в очередь за шезлонгом, но ей не повезло: как раз последнее сиденье забрал стоящий перед ней человек.
— Шезлонги и лежаки кончились! — крикнула очереди хозяйка ларька.
Мужчина обернулся, и они с удивлением уставились друг на друга. В первые минуты было трудно поверить, что за столько километров от дома встретились старые знакомые.
— Нина? — с удивлением всматриваясь в её лицо, спросил Петр.
— Да! — радостно ответила она и рассмеялась.
С этого дня они не расставались ни на один день. С утра до вечера пропадали на пляже, а после него гуляли по улочкам замечательного южного города.
Пётр не давал скучать и каждый день придумывал новые развлечения, она была счастлива оттого, что судьба преподнесла подарок — встречу с давним знакомым, к которому когда—то была неравнодушна. С ним, на юге, она в первый раз в жизни пошла в ресторан, он за ней ухаживал, как за невестой, и она осмелилась спросить: — Где же Клава и сын? Почему ты здесь один?
Он рассказал, что с Клавдией они разошлись, она уже два года как уехала от него вместе с сыном в Хабаровск к старому другу, с которым долго переписывалась до замужества. Он теперь холостяк и сам себе хозяин.
Отпуск подошел к концу, ей нужно было уезжать домой на неделю раньше Петра, он не захотел оставаться у моря без неё. Пошёл в кассу, купил два билета на поезд, и они вместе уехали.
В поезде сделал предложение, она отшучивалась и говорила: — Мне нужно подумать, — а он отвечал: — Ну что ж, дорога длинная, думай.
На следующий день, после приезда домой, они пошли в загс и подали заявления. Свадьба у них была хорошая, веселая, платье у неё было замечательным, Петя надел обручальное кольцо и сказал: — Носи его, дорогая, и люби меня.
И потекла их совместная жизнь в любви и согласии. Жить стали молодожёны в квартире у Петра (он работал в ювелирном магазине бухгалтером) вместе с его матерью, мирно, без ссор. Через десять лет пришло известие, что Клавдия умерла, и сын Володя едет к ним. Стали жить вчетвером в однокомнатной квартире. Было, конечно, тесновато, спали они с Петей за шифоньером, Володька в этой же комнате на диванчике возле окна, а Петина мать на кухне, где стояла железная кровать. Но вскоре Петю повысили на работе, он стал работать директором ювелирного магазина. На эту должность его рекомендовал старый директор, который решил уйти на пенсию и уехать к своим детям в Питер. Петю он ценил как честного, добросовестного и безупречного работника. Вскоре началась перестройка. У них появилась возможность купить квартиру в новом районе города. Звали с собой Володьку, но тот наотрез отказался и остался жить с бабушкой.
Да, много воды утекло с тех пор. Уже нет Пети, до него ушла в мир иной её самая лучшая подруга Тамара: у неё был рак легкого, и она буквально сгорела за каких—то полгода.
Всё—таки жили они с Петром Аркадьевичем хорошо, плохого или обидного ей ничего на ум не приходит. Он никогда не укорял ее ни за то, что была не образцовой хозяйкой (она и правда не очень любила наводить порядок в доме), ни за то, что детей не было. Никогда не посылал в консультацию провериться, почему не может забеременеть, он не настаивал, а ей не хотелось выяснять причины бесплодия. Натурой она была творческой, увлекающейся и замуровывать себя в домашнем быту не желала. Работала тогда в театре музыкальной комедии: хорошо танцевала и пела, играла в спектаклях и ездила на гастроли.
Вскоре Нинель Александровна решила уйти из театра. С помощью Петра открыла модельное агентство. Работа в нем поглотила ее полностью, времени на домашние дела не хватало. Да много ли им надо было вдвоем? В конце концов, поужинать могли в ресторане или в кафе, и ему и ей это нравилось. Правда, позже Петя стал её ревновать к работе, но она не воспринимала его недовольство всерьёз. Доказывала, что не хочет заживо хоронить себя в четырёх стенах, она всегда на виду и должна соответствующе выглядеть. Для этого нужно постоянно следить за собой: за лицом, за фигурой, за причёской, а на это требуется уйма времени. Не виновата же она, что родилась женщиной?
Всё было бы хорошо, если бы не роман с одним человеком. Такой роман, что только при упоминании его имени её охватывало приятное волнение, сердце начинало громко стучать в груди, она была готова идти за ним хоть на край света. Петя, может, и догадывался, но никогда не сказал обидного слова: для него она была самой лучшей, самой красивой и любимой.
Докурив сигарету, прервала воспоминания, встала и порывистой походкой пошла в кабинет мужа, открыла ключом сейф и стала вытаскивать из него многочисленные коробочки и футляры.
Многие ювелирные изделия лежали в целлофановых пакетах, она раскрыла один. В нем были зодиакальные знаки на золотых цепочках: овны, тельцы, близнецы, раки, девы, весы, козероги, все лежали вместе с массивными золотыми цепями «новых русских» и разнообразными миниатюрными кулонами и подвесками.
Попыталась сосчитать драгоценные вещи, но, сбившись после сто двадцатой цифры и увидев, что в пакете осталось еще не менее двух третей украшений, прекратила счет.
Любопытство охватило её, и она стала вытаскивать на стол все пакеты, которые находила в сейфе. Их оказалось пятьдесят. Столько много золотых украшений никогда прежде не видела, даже когда по пути заглядывала в ювелирный магазин к мужу. Петя всегда её очень хорошо принимал, угощал кофе и спрашивал:
— Что тебе понравилось на витринах? Выбери для себя.
Иногда она указывала на понравившееся колечко или цепочку, он сразу же дарил украшения и при этом (она видела своими глазами) подходил к кассе и рассчитывался за покупки. Особой тяги к золотым украшениям у нее не было, вполне хватало того, что дарил муж (он не забывал преподносить подвески, сережки и кольца по праздникам и в день рождения). Она считала, что у нее достаточно украшений, но в сейфе их было, как в богатой сокровищнице Римского императора.
Открыв коробочку и увидев изящную золотую брошь с крупным бриллиантом, не выдержала и ахнула:
— Вот это вещичка! Красота, какая!
Долго вертела брошь в руках, любуясь сияющим блеском драгоценного камня. Не удержалась, подошла к зеркалу и прикрепила ее на костюм.
— Изумительно, — воскликнула с нескрываемым восторгом, — я уверена, что ни у кого в городе нет такой изящной, дорогой вещи.
Оставив украшение на костюме, стала доставать другие коробочки и открывать их. Чего только не было в сейфе!
Нинель Александровна вытаскивала один за другим футляры, любовалась каждой вещью. Тут были оригинальные сережки с драгоценными камнями, она узнала александрит по его меняющейся окраске от изумрудно — зеленой до фиолетово — красной; агаты радужной, облачной расцветки с неповторимыми мозаичными рисунками; опал с перламутровым блеском; солнечный янтарь и насыщенно—красный рубин; обручальные кольца и перстни с драгоценными камнями; серебряная диадема, усыпанная голубыми сапфирами.
Многие вещи примеряла перед зеркалом. Особенно понравилась серебряная диадема с голубыми сапфирами. Как здорово блестят камни, как подчеркивают голубизну глаз. А эти перстни и обручальные кольца — они все разные, нет ни одного повторяющегося украшения! Это действительно коллекция, ей нет цены! Потом стала доставать наборы золотых чайных ложек, ажурные конфетницы из серебра, золотые дамские и мужские часы. Через некоторое время коробочками был уставлен весь стол, а в сейфе оставалась добрая половина неисследованных свертков и пакетов.
Открыв очередной футляр и, увидев изящный комплект — золотую брошь в виде камелии и золотой перстень с серебряными переплетениями, не могла сдержать удивления.
— Великолепные украшения! — восхищенно сказала изумлённая Нинель Александровна, примеряя перстень. — Смотрится превосходно. Изящная, восхитительная камелия, настоящее произведение искусства, подобного никогда не видела!