Придя в Аллею Роз, он узнал, что брат был ранен в драке.
— Мы хорошо им задали, Нед, — сказал Мэтью, лежа на кровати, и подмигнул друзьям, которые собрались вокруг. — Верно, ребята?
Потребовалось время, пока Нед вытянул из него всю историю. Оказалось, что Мэтью отправился совершать набег на совершенно пустой дом рядом с Байнардз-Кэстл, в сопровождении нескольких своих товарищей и с двумя повозками, в которых Петри возит уголь, но как раз тогда, когда они готовились ворваться в дом, попали в засаду. Мэтью веселился, рассказывая об этом, но лицо его под жесткой черной бородой было бледно, а на лбу была отвратительная рана.
Друзья стояли вокруг кровати больного с воинственным видом, словно старались защитить его. Там были Петри-угольщик и Дейви с пепельными волосами. Стин слонялся поблизости — типичный стряпчий с сомнительной репутацией с жидкими каштановыми волосами, в потертом костюме опустившегося законника. Элис сидела рядом с Мэтью. Она старалась не встречаться взглядом с Недом.
Нед обрадовался, увидев, что в комнату входит старый толстый доктор Льюк, держа в руках миску какого-то отвара из трав. Льюку было около шестидесяти лет, и он частенько говаривал, что получил степень в Кембридже и что у него была лицензия Королевского колледжа врачей, хотя о причине, по которой этот колледж отобрал у него лицензию, он предпочитал не распространяться. Он путешествовал за границей — бежал, как говорил кое-кто, — и служил некоторое время врачом в английских войсках в Нидерландах, за несколько лет до того, как там служил Нед. Теперь в промежутках между запоями он ухитрялся с неизменной добротой и немалым умением помогать окрестному населению. Нед доверял ему не меньше, чем любому из врачей, которых знал. Пока тот был трезв.
Мэтью взял лекарство, протянутое Льюком, и выпил его, скривившись от горечи. Потом снова обратился к брату.
— Я говорил им, Нед, о твоих балладах, — сказал он. — Особенно о той, что о Скропе, и о маленьком смазливеньком шотландце короля — Карре, и лорде Сесиле и его любовницах…
Он осекся и закашлялся.
— Очень уж противное снадобье ты мне дал, Льюк.
— Я написал еще баллады. Завтра отнесу их печатнику, — пообещал Нед.
Мэтью улыбнулся, откинулся назад и снова сердито посмотрел на Льюка с его косматыми седыми волосами, торчащими во все стороны вокруг лысеющей макушки, который наклонился, чтобы налить ему еще лекарства.
— Слушай, — поманил Мэтью Неда, — слушай, Нед, у меня есть мысль. Найди мне выгодный способ избавиться от пятидесяти пар наголенных подушечек, и я поделюсь с тобой выручкой.
— Наголенные подушечки, — повторил Нед. — Сначала тебе придется сказать, что это такое.
— Это утолщители икр, сделанные из пробки. Костлявые мужчины вкладывают их в чулки, и кажётся, что у них красивые ноги. Дейви украл их по ошибке. А кому они нужны, черт побери, — продолжал Мэтью, указывая на свои крепкие ноги, — кроме придворных щеголей?
Нед усмехнулся.
— Если они из пробки, можно продать их рыболовным судам. Или предложить «Московит Компани». Я слышал, в Москве в ходу английская мода.
Мэтью нахмурился, не уверенный, что брат говорит серьезно.
— Послать их в Москву? Ну нет. Слишком долго придется ждать, чтобы вернуть свои деньги. Льюк, старый мясник, оставь в покое мою руку.
Льюк, осматривавший рану на руке Мэтью, повернулся к своей сумке за новым бинтом. Мэтью притянул Неда к себе и, понизив голос, чтобы никто не мог его услышать, прошептал:
— Еще кое-что. Сегодня приходила эта дочка Ревилла, вместе с которой мы брали уроки.
— Кейт? Она приходила сюда?
— Да. Она разыскала меня — наверное, расспрашивала в округе. Ей нужен был ты, и когда я сказал, что тебя здесь нет, ответила: «Пожалуйста, передайте ему, чтобы больше не было стихов». Ты это понимаешь, Нед? Больше не было стихов, сказала она… Ох ты черт!
Он вздрогнул, когда Льюк кончил перевязку и помазал рану на лбу какой-то едкой мазью.
— Ему нужно отдохнуть, — сказал всем доктор Льюк. — Дайте ему немного покоя. К утру ему будет гораздо лучше.
— О «Короне» и думать нечего? — рявкнул Мэтью.
— Возможно, завтра.
Нед сжал на прощанье руку брата и пошел вниз. На кухне он увидел Пэта, который отвел его в сторонку.
— То, что случилось сегодня, очень нехорошо, — сказал Пэт Неду. — Они были из банды белого братства — те, что напали на нас у дома, который мы хотели ограбить. Они зарятся на участок твоего брата, Нед. Я думаю, у них есть констебль, которому они платят. И — хуже всего — я уверен, что они знали, что мы придем.