– Ох ты Боже мой, – казак перекрестился, – новость-то какая.
– Смеешься?
– Вовсе нет.
Микола усмехнулся, встал, притопнув ногами, чтобы ичиги лучше сели на ногах, и, подойдя к графу, негромко сказал:
– И это все?
Суздалев слегка опешил.
– Вот те раз! Я лечу к нему со всех ног, чтобы обрадовать, а он мне заявляет… «и это все?». Ну, господин казак, с вами не соскучишься!
– Ладно, Ваня, шуткую я, – Билый похлопал дружески графа по плечу – Добрую весть принес. Прав ты, ученье есть свет. К тому же знать своего врага – значит наполовину его победить. Арктика хоть и не территория врага, но земля нам с тобой чуждая и незнакомая. Посему, хотя бы заочно, познакомиться с ней необходимо.
– Именно с теми же мыслями и пришел я к тебе, – выдохнул Суздалев и взглянул на часы. – Оо, ваше благородие, поторопиться нужно. Начало через две четверти часа!
– С Богом! – хлопая по спине боевого товарища, сказал казак. И через минуту они оба спускались по гостиничной лестнице, ведущей к выходу.
Глава 2
Профессор Ледовский был человеком, истово увлеченным географией. Его не интересовало ничего, что не вмещалось в понятие землеописания. Своему любимому делу он был предан искренне. По большому счету он, мужчина, что называется, в расцвете сил, а было ему от роду тридцать восемь лет, был попросту женат на географии. Женский пол интересовал его лишь в образе благодарных слушательниц факультета, где Сергей Матвеевич имел удовольствие и честь преподавать. Помимо преподавания в институте, он охотно брал частные уроки. Это давало возможность, что называется, не заглядывая в карман, отправляться в авантюрные путешествия и предаваться географическим исследованиям. Юные барышни из богатых семей с увлечением слушали рассказы профессора. Непроходимые джунгли Амазонки, пустыни Африки, бескрайние степи Средней и Желтой Азии будоражили воображение девиц.
Но особое место в повествованиях профессора Ледовского занимала Арктика. Земля в то время мало изученная, поросшая в пересказах немногочисленных исследователей легендами и сказками. Белые медведи, моржи, бакланы, поморы – племена, населявшие эти холодные территории, все они представлялись в умах слушательниц чем-то сверхъестественным, нереальным, а посему сказочным, былинным. Профессор Ледовский, видя неподдельный интерес к сей теме, старался донести до слуха своих учениц то, что знал сам, украшая свои рассказы собственными выдумками. Ему, человеку убежденно холостому, доставляло истинное удовольствие овладевать умом своих слушательниц – барышень столичных, избалованных обществом, но мало что понимающих в науке землеописания. Сами же барышни интересовали его не больше, чем столичный петербургский парк, где по выходным прогуливались представители как довольно известных фамилий, так и простые обыватели.
Время от времени, вернувшись из очередной экспедиции и подведя итоги поездке, профессор Ледовский давал несколько публичных лекций, на основе совершенно бесплатной, где с упоением рассказывал о жизни аборигенов Австралии, пигмеев северо-восточной Африки или эскимосов Аляски, проданной в свое время императрицей Екатериной Второй. О всем том, что подданным империи Российской было известно мало. Слушателей на такие лекции набиралось немного, но это не смущало увлеченно настроенного профессора, и он с энтузиазмом, граничащим порой с неким горем от ума, повествовал о дальних странах.
В этот раз Сергей Матвеевич был полон решимости говорить об Арктике. Эта территория хотя и входила в состав Российской империи, но была изучена возмутительно мало. У профессора Ледовского же, несмотря на то что сам он путешествовал в Арктику лишь дважды, со временем накопился довольно интересный материал о географических особенностях, флоре и фауне Русского Севера. Систематизировав и обработав результаты исследований, неутомимый профессор спешил поделиться ими, доказывая тем самым свою неповторимость и индивидуальность.
Заблаговременно позаботившись о предстоящей лекции, профессор, опять же за свой счет, дал объявление в газету, где было указано время и место проведения сего мероприятия.
Именно это объявление и попалось на глаза графу Суздалеву, любившему за чашкой утреннего кофе полистать свежие столичные газеты. Не раздумывая, он направился к своему односуму, Миколе Билому. Граф имел в своем характере черту, благодаря которой он мог убеждать окружавших его людей в необходимости участия в той или иной авантюре. Эта способность не раз помогала ему в ситуациях, где принятие решения не требовало отлагательств. Так случилось и с Миколой, который собирался до окончания выделенного им обоим отпуска побывать в родной станице Мартанской. Суздалев смог заразить казака своим неподдельным интересом к готовящейся спасательной экспедиции и убедить его, отложив поездку на родину в станицу, отправиться спасать тех, кто по воле судьбы оказался во власти природы Русского Севера.