— Отдай лопату Пею, — холодно сказал судья Ди. — Пусть он сам раскопает могилу. Ведите меня туда.
Ма Жун шел впереди, раздвигая ветки, остальные следовали за ним. Чао Тай шагал рядом с обезумевшим от страха крестьянином.
В середине свободного от кустов участка земля казалась недавно перекопанной.
— Приступай к работе, — приказал Пею судья.
Тот по привычке поплевал на ладони и начал отбрасывать в сторону рыхлую землю. Вскоре под ней показалась белая одежда. С помощью Чао Тая Ма Жун вытащил из ямы тело и положил на сухие листья. Это был труп пожилого мужчины со бритой наголо головой. Из одежды на теле было только нижнее белье.
— Это буддийский монах! — воскликнул старшина Хун.
— Продолжай, — хрипло сказал судья, обращаясь к Пей Чу.
Тот уронил лопату и беззвучно пошевелил губами;
— Мой хозяин!
Ма Жун и Чао Тай достали из ямы обнаженное тело крупного мужчины. Им приходилось действовать очень осторожно, поскольку голова мужчины еле держалась на плечах. Грудь представляла собой кровавое месиво. С интересом глядя на покойного, Ма Жун с уважением произнес:
— Мощный был парень!
— Выкапывайте третью жертву! — грозно воскликнул судья.
Крестьянин воткнул лопату в землю, но та стукнулась о камень. В яме больше ничего не оказалось. Пей Чу озадаченно посмотрел нa судью.
— Что ты сделал с женщиной, негодяй? — закричал судья.
— Клянусь, я ничего не знаю! — завопил крестьянин. — Я принес сюда тела хозяина и его жены. Я никого больше не хоронил в никогда не видел этого лысого. Клянусь, я говорю правду!
— Что здесь происходит? — раздался сзади вежливый голос.
Обернувшись, судья увидел полного мужчину в красивом одеянии из фиолетовой парчи, украшенной золотым шитьем. Почти вся нижняя половина его лица была закрыта длинными усами и густой бородой, спускающейся на грудь тремя волнами. На голове у его была высокая кисейная шапочка сюцая литературы. Он быстро взглянул на судью, затем спрятал ладони в широкие рукава, уважительно поклонился и сказал:
— Меня зовут Цзао Хосинь. Землевладелец по необходимости и философ по натуре. Полагаю, ваша честь — ваш новый судья? — Судья Ди кивнул, и вновь прибывший продолжил: — Я проезжал этими местами, и крестьяне сказали, что в доме моего соседа Фань Чуна были представители суда. Поэтому я позволил себе прийти сюда и предложить свою помощь.
Он попытался взглянуть на тела из-за плеча судьи, но тот быстро закрыл собой покойников.
— Я расследую здесь убийство, — сказал Ди. — Будьте добры, подождите меня на дороге, я скоро к вам подойду.
Как только сюцай Цзао, низко поклонившись, удалился, старшина Хун сообщил:
— Ваша честь, на теле монаха нет следов насилия. Он умер естественной смертью.
— На завтрашнем заседании суда мы все выясним, — заметил судья. — Скажи, как выглядела госпожа Фань? — обратился он к крестьянину.
— Я не знаю, ваша честь, — заявил Пей Чу. — Я не видел ее, когда она входила в дом. А когда я обнаружил их, вместо лица у нее было кровавое месиво.
Судью Ди передернуло, но он тут же справился с собой и сказал:
— Ма Жун, сходи за стражниками, а Чао Тай пока присмотрит за этим негодяем и трупами. Сделайте из веток носилки и перенесите тела в здание суда. Пей Чу держите пока в тюрьме. Но прежде всего зайдите в сарай, и пусть Пей Чу покажет, где он спрятал матрас с одеждой жертв. Мы с Хуном вернемся в дом, обыщем его и побеседуем с девушкой.
Судья Ди догнал сюцая Цзао, который осторожно пробирался через кустарник, палкой раздвигая ветки. На дороге сюцая ждал слуга, придерживая за поводья осла.
— Сюцай Цэао, сейчас я вынужден вернуться в дом, — извинился судья. — Когда освобожусь, заеду к вам, если вы не возражаете.
Сюцай низко поклонился, и при этом три волны его бороды заколыхались. Потом он сел на осла, положил свою палку поперек седла и затрусил по дороге. Слуга бежал следом.
— В жизни не видел такой великолепной бороды, — мечтательно произнес Хун, обращаясь к судье.
Когда оба пришли в дом Фаня, судья попросил старшину позвать девушку, которая уже работала в поле. Сам судья направился сразу в спальню.
Там стояла большая кровать с голой деревянной рамой, два стула и простой туалетный столик. У двери в углу находился еще один столик с масляной лампой на нем. Судья внимательно осмотрел кровать и вдруг увидел глубокую вмятину в деревянной раме у изголовья. Его взгляд задержался на свежих щепках — да, вмятина, похоже, появилась недавно. С сомнением покачивая головой, судья подошел к окну. Щеколда на оконной раме была сломана. Он уже собирался отойти, как заметил на полу свернутый кусок бумаги. Он поднял его, развернул и обнаружил в нем костяной женский гребень, украшенный тремя цветными стеклышками. Он вновь спрятал находку в бумагу и убрал в рукав.
Судья спрашивал себя, а не могли ли в этом деле оказаться замешанными две женщины. Носовой платок, который он нашел в доме, принадлежал знатной даме, а этим дешевым гребнем могла пользоваться только крестьянка. Вздохнув, он вышел в другую комнату, где его уже ждали Хун и Сунян.
Судья Ди сразу обратил внимание, что девушка смертельно боится его, даже не смеет поднять на него глаз. Он ласково обратился к ней:
— Сунян, твой отец сказал, что на днях ты зажарила для хозяина очень вкусную курицу.
Девушка робко посмотрела на него и слабо улыбнулась. Судья продолжал:
— Деревенская пища гораздо вкуснее, чем ваша городская. Видимо, той даме еда тоже понравилась.
Сунян побелела. Пожав плечами, она с трудом произнесла:
— Она была слишком гордая, да. Сидела в спальне на стуле и даже не пошевелилась, когда я поздоровалась с ней. Вот.
— Но она говорила с тобой, когда ты убирала посуду со стола? — спросил судья Ди.
— В то время она уже была в постели, — быстро ответила девушка.
Судья Ди в задумчивости погладил бороду. Потом спросил:
— Между прочим, ты хорошо знаешь госпожу Ку? Я имею в виду дочь сюцая Цзао, которая недавно в городе вышла замуж?
— Раз или два я видела ее издалека, вместе с братом, — ответила Сунян. — Люди говорят, она хорошая, совсем не такая, как городские девушки.
— Так, — сказал судья, — сейчас ты вам покажешь дорогу к дому сюцая Цзао. Стражник даст тебе лошадь. Потом можешь поехать вместе с нами в город, тем более что твой отец тоже едет туда.
Глава 10
Вид трехэтажного дома сюцая Цзао, построенного в форме башни на поросшем сосной холме, доставил судье Ди настоящее удовольствие. Он оставил Хуна и Сунян внизу, в домике привратника, а сам пошел наверх, вслед за встретившим его сюцаем Цзао.
Пока они поднимались по узкой лестнице, сюцай Цзао рассказал, что в старину это здание было дозорной башней, которая имела большое значение во время войны.
— Мы владеем этой башней с незапамятных времен, — говорил он, — хотя в основном жили в городе. После смерти отца, который торговал чаем, я продал городской дом и перебрался сюда. Когда вы посетите мою библиотеку, вы поймете, почему я так поступил.
Они вошли в восьмиугольное помещение на верхнем этаже. Изысканным жестом сюцай предложил судье полюбоваться видом из широкого окна и сказал:
— Для моего мыслительного процесса мне нужен простор. Отсюда, из окон моей библиотеки, я созерцаю небеса и землю и таким образом получаю вдохновение.
Судья Ди высказал подходящее для этого случая замечание: он обратил внимание, что из северного окна хорошо видна территория заброшенного храма, а дорога перед ним загорожена деревьями.
Когда мужчины уселись за большой письменный стол, заваленный деловыми бумагами, сюцай Цзао с нетерпением спросил:
— Что говорят в столице о моем учении, ваша честь?
Судья не помнил, чтобы кто-либо вообще упоминал имя сюцая, но вежливо ответил:
— Я слышал, вашу философию считают очень оригинальной.
Сюцай выглядел очень довольным.