— Ох уж эта девица, ваша честь, от нее мне одни беспокойства! А мне никак нельзя беспокоиться, это вредит душевной безмятежности, столь необходимой мне в работе. Я самолично обучил ее чтению и письму, и каков результат? Она вечно читает совершенно неподходящие книги. Исторические сочинения, подумайте только, мой господин, исторические! Ничего, кроме унылых описаний былых времен, когда люди и мыслить-то ясно еще не научились. Пустая трата времени!
— Ну, нередко мы учимся на чужих ошибках, — осторожно возразил судья Ди.
— Благодарю покорно, — только и ответил ученый господин Цзао.
— Позвольте мне спросить, — вежливо продолжил судья, — почему вы выдали ее за господина Ку Менпина? Я слышал, что вы считаете буддизм бессмысленным идолопоклонством — сам я до некоторой степени разделяю подобную точку зрения. Но господин Ку — законченный буддист.
— Ха! — воскликнул ученый. — Все было устроено женщинами обоих семейств за моей спиной. Все женщины, господин мой, дуры!
Судья Ди счел такое суждение чересчур категоричным, но решил не устраивать по этому поводу дискуссий.
— Ваша дочь была знакома с Фань Чуном?
— Откуда же я могу это знать, ваша честь?! Наверное. Полагаю, они встречались раз или два. К примеру, в прошлом месяце, когда этот наглый мужлан явился сюда поговорить о межевых камнях. Вы только вообразите себе, я, философ, и… межевые камни!
— Полагаю, и в том и в другом есть определенная польза, — сухо проговорил судья Ди, но заметив подозрительный взгляд ученого, тут же сменил тему: — Я вижу, что стены здесь уставлены полками, но те практически пусты. Что же случилось с вашими книгами? Не сомневаюсь, что у вас было обширное собрание.
— Было, разумеется, — равнодушно отозвался господин Цзао, — но чем больше я читаю, тем меньше нахожу в этом смысла. Да, я читаю, конечно, но лишь для того, чтобы позабавиться над людской глупостью. Всякий раз, полистав какого-либо автора, я отсылаю его труды моему кузену Цзао Фену, в столицу. Мой кузен, вынужден с сожалением отметить, страдает прискорбной нехваткой собственных мыслей. Он неспособен к независимому мышлению!
Судья смутно припомнил, что как-то встретил этого Цзао Фена за обедом у своего друга Хо, секретаря Имперского суда. Цзао Фен показался ему очаровательным старым библиофилом, полностью погруженным в свои изыскания. Судья Ди хотел было погладить бороду, но тут же опустил руку, с раздражением заметив, что ученый господин Цзао опередил его и величественно поглаживает свою. Нахмурив брови, ученый возвестил:
— А теперь я постараюсь донести до вас в общих чертах и по возможности кратко основы моей философии, сформулированные в самых простых выражениях. Начать с того, что, по моему мнению, Вселенная…
Судья Ди тут же встал.
— Глубоко сожалею, — твердо сказал он, — но неотложные дела требуют моего присутствия в городе. Надеюсь вскоре изыскать случай продолжить нашу беседу.
Ученый господин Цзао проводил его вниз. Прощаясь с хозяином, судья сказал:
— На дневном заседании суда я собираюсь выслушать некоторых лиц, связанных с исчезновением вашей дочери. Вероятно, вы захотите присутствовать.
— А как же моя работа, почтеннейший? — укоризненно спросил Цзао. — Я никак не могу отрываться на посещение заседаний и тому подобное: ведь это нарушает ясность мысли. Кроме того, ее взял в жены Ку, не так ли? И теперь он за нее в ответе. Это один из краеугольных камней моего учения: пусть каждый ограничит себя соответственно данному Небесами предназначению…
— До свидания, — сказал судья Ди.
В сопровождении Хуна и Сунян он спускался по склону, когда внезапно из-за сосен показался симпатичный юноша и низко поклонился. Судья придержал коня. Паренек, еле сдерживая волнение, заговорил:
— Есть ли какие-нибудь вести о моей сестре, господин?
Судья невесело покачал головой. Юноша сперва прикусил губу, а потом дал волю чувствам:
— Это я во всем виноват! Пожалуйста, отыщите ее, господин! Она так здорово ездила верхом и охотилась, мы всегда гуляли вдвоем!
Она была слишком серьезна для девушки — ей бы родиться мальчишкой. — Он всхлипнул. — Нам так здесь нравилось, но отец всегда твердил о городе. И когда он лишился всех денег… — Тут он испуганно покосился на башню и торопливо добавил: — Я не должен был вас беспокоить, господин. Отец рассердится!
— Ты меня вовсе не беспокоишь! — поспешно уверил его судья Ди. Ему понравилось славное и открытое лицо паренька. — Должно быть, тебе одиноко теперь, когда сестра вышла замуж?
Юноша совсем поник.