Когда судья вытирал лицо влажным горячим полотенцем, прозвенел гонг. Хун помог судье переодеться, и все направились в зал суда.
Несмотря на ранний час, зал был полон. Горожане, живущие поблизости от восточных ворот, разнесли весть о потасовке на корейской барке, и все ознакомились с приказом о поимке По Кая.
Во время переклички судья заметил стоящих в первом ряду ученого господина Цзао, Йи Пена и Ку Менпина.
Как только судья стукнул молотком, господин Цзао, яростно тряся бородой, рванулся вперед. Он бухнулся на колени и взволнованно заговорил:
— Ваша честь, прошлой ночью у нас случилась ужасная история! Поздним вечером моего бедного сына Цзао Мина разбудило ржание наших лошадей в конюшне у сторожевого домика. Он пошел туда и обнаружил, что лошади очень возбуждены. Он поднял привратника, а потом взял меч и отправился искать среди деревьев вокруг дома, не притаился ли там вор. Вдруг кто-то обрушился ему на спину, и в плечи вонзились когти. Он рухнул на землю, и последнее, что услышал, это лязг зубов прямо у своей шеи. Тут он лишился чувств, ибо при падении ударился головой об острый камень. К счастью, в этот момент подоспел привратник с факелом; он успел заметить, как нечто темное скрывается среди деревьев. Мы уложили сына в постель и перевязали ему раны. Они оказались не опасны, но рана на лбу вызвала наше беспокойство. Утром он ненадолго пришел в себя, но потом начал бредить. На рассвете явился доктор Шень и заявил, что состояние сына очень серьезное. Стоящий перед вами настаивает на том, чтобы суд принял надлежащие и незамедлительные меры к поимке и уничтожению этого тигра-людоеда, что рыщет по всей округе.
Публика одобрительно загудела.
— Сегодня же утром суд направит охотников по следу этого зверя, — провозгласил судья Ди.
Как только господина Цзао препроводили на его место в первом ряду, колени перед судейским столом преклонил Ии Пен. Официально представившись, он заговорил:
— Стоящий перед вами этим утром прочитал объявление, касающееся его управляющего По Кая. Разнесся слух, будто упомянутый По Кай участвовал в драке на корейской барке. Желаю заявить, что упомянутый По Кай — человек странных привычек и сумасбродного поведения, так что я вынужден отказаться от всякой ответственности за все его поступки вне службы.
— Когда и при каких обстоятельствах вы наняли упомянутого По Кая? — спросил судья Ди.
— Он явился ко мне примерно полторы недели назад, ваша честь, — ответил Йи Пен, — с рекомендательным письмом от знаменитого столичного ученого Цзао Фена, кузена моего доброго друга Цзао Хохсина. По Кай сообщил, что расстался со своей женой и хочет какое-то время пожить подальше от столицы, где семья бывшей супруги чинит ему всяческие козни. Он оказался беспробудным пьяницей, но выказал похвальную сноровку в делах. Прочитав объявление, я вызвал своего эконома и спросил, когда он последний раз видел По Кая. Он рассказал мне, что вчера вечером этот человек вернулся очень поздно и сразу направился в свою комнату, находящуюся в четвертом дворе моего особняка, а вскоре снова ушел, держа в руках плоскую шкатулку. Так как мой эконом успел хорошо познакомиться с безнравственными привычками По Кая, он не обратил на это особого внимания, однако его удивило, что тот действовал в большой спешке. Прежде чем направиться в суд, я обыскал его комнату и выяснил, что ничего не исчезло, кроме кожаной шкатулки, в которой он хранил бумаги. Вся его одежда и личные вещи находятся на своих местах.
Он помолчал, будто собираясь с мыслями, и заявил:
— Я бы хотел, чтобы мои заверения о непричастности к незаконной деятельности По Кая были надлежащим образом записаны.
— Они будут записаны, — холодно проговорил судья Ди, — но вместе с моим комментарием, который вы сейчас услышите. Я не принимаю ваши заверения и этим утверждаю, что вы несете полную ответственность за то, что делал или не делал ваш управляющий. Он служил у вас и жил под вашей крышей. Он принимал участие в тщательно подготовленном заговоре с целью убить двух моих помощников. На вас лежит бремя поиска доказательств вашей непричастности ко всему этому.
— Где же я найду эти доказательства, ваша честь? — возопил Ии Пен. — Я вообще ничего об этом не знаю, ваша честь! Я законопослушный горожанин. Разве я не явился на днях к вашей чести, чтобы сообщить…
— Все, вами тогда сказанное, было преднамеренной ложью! — резко прервал его судья Ди. — Мало того, мне доложили о странных делах, что творятся поблизости от вашего особняка, рядом со вторым мостом через канал. Помещаю вас под домашний арест вплоть до дальнейших распоряжений.