На последних звуках песнопения начал бить большой бронзовый колокол. На помосте десять монахов во главе с Хунпеном, размахивая кадильницами, принялись медленно обходить алтарь. Густые облака благовоний окутали темно-коричневую статую, отполированную до блеска.
Завершив церемониальный обход изваяния, Хунпен спустился с помоста и поднялся на террасу, к трону настоятеля. Он встал на колени и воздел над головой маленький свиток желтого шелка. Настоятель подался вперед и принял свиток из рук Хунпена. Хунпен встал и вернулся на свое место на помосте.
Раздались три удара храмового колокола, после чего воцарилась тишина. Вот-вот должна была начаться церемония освящения. Настоятелю предстояло зачитать во всеуслышание молитвы, начертанные на желтом свитке, затем окропить свиток святой водой, после чего поместить его вместе с другими мелкими ритуальными предметами в полость, вырезанную в спине статуи, дабы наделить копию той же мистической силой, какой обладает сандаловый подлинник в пещере.
Когда настоятель принялся разворачивать желтый свиток, судья Ди неожиданно встал. Он подошел к краю террасы и не спеша оглядел толпу. Все взоры обратились к его внушительной фигуре в длинном одеянии из мерцающей зеленой парчи. Золотые швы его черной бархатной шапки с крылышками вспыхивали в свете факелов. Судья огладил бороду и спрятал руки в широкие рукава. Он заговорил, и голос его разнесся над толпой:
— Имперское правительство милостиво даровало свое высокое покровительство буддийской церкви ввиду того, что ее возвышенное учение оказывает благотворное влияние на обычаи и нравы нашего бесчисленного народа. Именно поэтому мой долг наместника, представляющего здесь, в Пэнлае, правительство Империи, защищать это святилище, храм Белого облака, тем более что святая статуя Грядущего Будды, находящаяся в его владении, хранит жизни наших мореходов, подвергающихся в пучинах вод смертельной опасности.
— Истинно так! — подал голос маленький настоятель. Поначалу раздосадованный вмешательством в церемонию, теперь он кивал, милостиво улыбаясь и явно одобряя эту незапланированную речь.
Судья Ди продолжил:
— Ныне судовладелец Ку Менпин жертвует копию священной статуи Грядущего Будды, и мы собрались здесь, дабы засвидетельствовать ее торжественное освящение. Имперское правительство милостиво согласилось с тем, чтобы после завершения церемонии статуя в сопровождении военного эскорта отправилась в столицу. Тем самым правительство желает выказать свое почтение к надлежащим образом освященному образу буддийского божества и обеспечить неприкосновенность сей статуи на пути в столицу.
Поскольку я как наместник несу полную ответственность за все происходящее в этом официально признанном месте поклонения, мой долг, прежде чем дать согласие на освящение, удостовериться, действительно ли эта статуя такова, какой ее представляют, а именно, вырезанная из кедрового дерева добросовестная копия священного изваяния Грядущего Будды.
По толпе пронесся изумленный ропот. Настоятель ошеломленно уставился на судью, сбитый с толку столь неожиданным завершением того, что он мнил поздравительной речью. На помосте заволновались монахи. Хунпен направился было к настоятелю, но его не пустили солдаты.
Судья Ди поднял руку, и вновь воцарилась тишина.
— А теперь я прикажу своему помощнику убедиться в подлинности статуи.
Он подал знак Цзяо Таю, и тот быстро спустился с террасы и влез на помост. Расталкивая монахов, он подошел к алтарю и обнажил меч.
Хунпен шагнул к балюстраде и зычно крикнул:
— Позволим ли мы осквернить священную статую, рискуя навлечь на себя ужасающую ярость Грядущего Будды и подвергнуть смертельной опасности бесценные жизни тех, кто в море?
Толпа гневно заревела. Ведомые моряками зрители с протестующими криками подступили к помосту. Настоятель, испуганно приоткрыв рот, не спускал глаз с высокой фигуры Цзяо Тая. Ку, Цзао и мастера гильдий беспокойно перешептывались. Командир из крепости окинул тревожным взглядом толпу и положил руку на рукоять меча.
Судья Ди воздел обе руки.
— Назад! — властно остановил он толпу. — Поскольку эта статуя пока не освящена, ей рано еще поклоняться!
От главных ворот донеслись громкие крики:
— Слушайте и повинуйтесь!
Повернув головы, люди увидели десятки вбегающих на территорию храма стражников в полном боевом облачении.
Цзяо Тай плашмя ударил мечом Хунпена, и тот упал на помост. Затем он снова поднял меч и обрушил беспощадный удар на левое плечо статуи. Когда меч отскочил от плеча, Цзяо Тай не удержал его, и он грохнулся на настил помоста. Статуя выглядела совершенно невредимой.