— Я тебя понял. Это типа, если бы я, когда вёл машину, думал о тех людях, которых везу. Об их проблемах, заботах и переживаниях, вместо того чтобы внимательно следить за дорогой и выполнять свои обязанности.
— Именно так. Для тебя они пассажиры, а для меня пациенты. И эмоционально вовлекаться в их жизни — крайне сомнительная затея.
Дальше Григорич поинтересовался у санитара, которого также отправили на вызов, о его причинах. Вкратце суть состояла в том, что мужчина средних лет, предположительно находясь в состоянии алкогольного опьянения, взял в заложники жену и ребёнка.
После того как врач услышал суть вызова, он испытал необычайное волнение. Ведь по сравнению с предыдущим случаем, в этот раз ему могла угрожать реальная опасность. Вооружённый человек средних лет взял в заложники жену и дочь. Причины были неизвестны. С ним надо было войти в контакт, для того чтобы избежать трагических последствий в его жизни и жизни близких ему людей. Григорич попытался вспомнить нечто подобное в своей практике, но ничего даже близкого так и не пришло на ум. Обычно в таких ситуациях первым делом, конечно, необходимо обеспечить безопасность заложников и попытаться оградить их от насильника. Всю оставшуюся дорогу он выстраивал план поведения и анализировал варианты развития событий.
— Здравствуйте! Лейтенант Петров! Вы специалист, который будет вести переговоры? — представившись, поинтересовался старший наряда ППС.
— Да. Меня зовут Рауцер Михаил Григорьевич. Что тут произошло?
— Смирнов Александр. Тридцать четыре года. Бывший морпех. Предположительно нажрался, достал откуда-то обрез и взял в заложники жену и четырёхлетнюю дочь.
— Кто вас вызвал?
— Соседи услышали сначала их ругань с женой, а потом она стала в буквальном смысле молить о помощи и кричать. Потом к этим мольбам присоединился ещё и плач ребёнка с уговорами, чтобы папочка не ругался. По итогу вызвали наряд. Мы приехали и потребовали впустить нас. На что он сказал, что вооружён обрезом и если мы сейчас же не уберёмся, то пристрелит сначала жену и дочь, а потом себя.
— А чекисты приезжали? Это же захват заложников! По их части должно быть.
— Приезжали. Сказали, бытовуха, и умыли руки прямо перед вашим приездом.
— Понятно. А вы оружие видели? Он точно не блефует?
— Не видели. Дверь же он нам не открыл. Но слышали, как жена кричала и просила вытащить их оттуда. Мол, он сошёл с ума и хочет застрелить их с Полинкой. После этого он наорал на неё и повелел ей заткнуться, и она действительно замолчала, но громко начала рыдать дочка. Видимо, он вырубил супругу или засунул ей в рот кляп. Потом по аналогии замолчала и девчонка, — впопыхах рассказывал лейтенант, пока они подходили к подъезду пятиэтажной хрущёвки.
— Выстрелов слышно не было? — коротко поинтересовался Рауцер.
— Нет.
Возле подъезда стояло ещё несколько сотрудников органов: двое из состава наряда в полной экипировке с оружием и два опера. Один из них общался по телефону.
— Ну что? Вызвал?
— Да. В течение получаса должны подъехать.
— Будем надеяться, что успеют.
— Добрый вечер, коллеги. Рауцер Михаил Григорьевич, врач-психиатр. Какие новости?
— Вызвали спецназ в соответствии с инструкцией.
— Это может спровоцировать нашего бойца. И давайте лучше отойдём к другому подъезду хотя бы? Не будем рисковать заложниками.
— Какой у вас план, доктор?
— Для начала мне нужно определить степень вменяемости нашего клиента и чем вызвано такое поведение. Насколько он пьян, наличие аффекта и готов ли идти на контакт. Заряжено ли оружие и сколько запасов спиртного или наркотиков находится в квартире. Вполне возможно, что ему достаточно будет протрезветь и весь этот спектакль закончится. Тогда для этого нужно просто потянуть время.
— А если этого будет недостаточно? — обеспокоенно поинтересовался Петров.
— Тогда будем обслуживать его, как в лучших борделях Амстердама, чтобы его состояние стабилизировалось и заложникам перестала угрожать опасность.