— Кто именно? — Принесли коктейль, она быстро принялась втягивать кремовую жидкость, мне тоже захотелось выпить, но я сдержалась. Есть и другие способы получать удовольствие от жизни. — Да не паникуй, нужен мне твой биохимик! Приходи ко мне почаще да крутись у него перед глазами!
Разметавшийся взгляд Беллы просто выстрелил мне в сердце. Я немного отшатнулась. Какой фанатичный блеск в ее глазах, интересно, в моих такой же, когда я говорю о Золотухине?.. Я моргнула и мгновение растаяло, позже я не могла вспомнить, был ли этот взгляд настоящим, или он мне просто примерещился. Белла уже нахально улыбалась, в ее светло-рыжую голову приходили новые неприличные мысли со злобным планом их выполнения. Я с радостью слушала ее наработки, хотя мне они казались чисто теоретическими. На последней лекции по БХ я обратила внимание на правую руку Разумова — он женат. Жена, конечно, еще ни одного мужчину не уберегала от супружеской неверности, однако этот факт должен затормозить низкие желания моей подруги. Меня вот от ее мыслей тошнить начинает!
В целом, я отдохнула. Теперь все силы нужно направить на учебу. Да если так дальше пойдет, я еще гляди, начну понимать курс мед академии!
Ненавижу понедельники! Помнится, так говорил толстый рыжий кот из фильма, я не рыжая, но мое мнение с ним полностью совпадает. Самый отвратительный день в расписании. Я вообще в днях недели ориентируюсь исключительно по расписанию. Что уж говорить о числах! О них вспоминаю, лишь заглядывая в календарь. Вот такой студенческий хронологический кретинизм.
В историю болезни можно записать: без получения дозы Золота начинается ломка, требуется регулярное введение препарата. К сожалению, медицина бессильна. Заболевание неизлечимо, разве что само пройдет. Заместительная терапия тоже не сработает — слишком индивидуальна и необычна причина болезни. Этиология: неизвестна. Патогенез: заболевание развивается внезапно на почве весны, раннего постпубертатного возраста и неотразимости инфекции, протекает тяжело, сопровождаясь безудержными желаниями сексуального характера и романтическими наклонностями. Рекомендации: дать девочке то, что она хочет, тогда заболевание может перерасти в полностью неизлечимое, и не мешать субъекту в жизни (субъект свыкается). Лечение: Золото два раза в неделю по полтора часа перорально, перкутанно, пераурально, перокулярно и т. д. Далее подпись лечащего врача. Дата.
Меня саму повеселила подобная запись в дневнике. Я рождена быть врачом! Думаю, любовь действительно можно прировнять к болезни… стоит почаще вести историю болезни. Отмечать изменения состояния больной, то есть меня.
А так скучно и тухло. Отец хохотал, когда я дома рисовала брюшину, высунув от усердия язык. Хотя бы Разумова он сегодня не привел. Я бы на месте его жены задумалась, постоянно ходить к какому-то дяде — это странно.
— Надеюсь, ты не начнешь таскать в дом из анатомички препараты и хранить их в холодильнике?
— Ты сам не представляешь, насколько гениальную мысль сейчас выдал! — Отец цокнул языком и закатил глаза, мои увлечения были для него лесом. Так смотрит человек на другого человека, который из вредности хочет запихнуть в рот не сто, а сто одну соломинку. Я же никогда не пойму его любви к политике и цифрам. Скука смертная! Я вообще считать не умею. Мой мозг на это не заточен.
Больше всего я ждала вторника. Утром вновь меня поразило желание не идти никуда, я боялась своей безграмотности, своего незнания брюшины. Что же будет перед коллоквиумом?! Похоже на малярию, только у меня резкие перепады желания. С одной стороны, я готова туда чуть ли не на своих двоих бежать, а с другой, считаю, что лучше вообще никуда не ехать. «С тобой я сдохну от передоза, а без тебя от ломки».
Все больше убеждаюсь в своей привлекательности. Мальчишки бросают на меня заинтересованные взгляды. Один, подсевший первым и поймавший взгляд второго, проводил его резким:
— Смотри и завидуй!
Я не сдержала улыбки. Влюбляясь, девушка расцветает, ее тут же начинают замечать. Лекция пережилась легко, стоило мне зайти на любимую кафедру, я чуть не застонала от восторга: он был там. На этот раз без шапочки-стояка, с засунутыми в карманы руками, вежливый, приветливый. Мой анатом…
Мы с Беллой прошли мимо, поздоровавшись. Он вежливо нам улыбнулся. Я внутри себя просто танцевала на столе от восторга. Золотко устроил нам обещанный тест, который я, как и все предыдущие, с воодушевлением написала на «отлично». Правда, проходил он забавно. Сначала ко мне подошел один из преподавателей кафедры — мужчина лет сорока, со смешной шапкой. Она тоже торчала стояком, но у Золотка могла сходиться пилоткой или оставаться горизонтально. У этого же уникума она верхушкой являла собой впадину, куда хотелось что-нибудь положить. Постояв со мной рядом с минуту, он ушел. Потом пришел Золотухин и проделал то же самое. Я поняла, что в его присутствии с трудом могу сосредоточиться на связках печени. Впервые я радовалась его уходу. Но на этом посещение меня не закончились! Вскоре в компьютерном классе появилась Елена Игоревна, и ее тоже заинтересовал именно мой компьютер.
— Дайте, я вопросы посмотрю! — Я удивленно отодвинулась, она пощелкала мышкой, поблагодарила и ушла.
Что за шпионские штучки? Кафедра не верит в мои феноменальные способности? А вот побольше бы таких Золотых по академии рассадить, студентки сразу учиться начнут. Хотя у всех влюбленность проявляется по-разному. Кто-то учиться начинает, а кто-то заканчивает.
Белла вернулась шокированная тройкой, она учебник вообще не открывала.
— Медовый у тебя Золотухин!
— Чего? — Не поняла я.
— Сколько я не уворачивалась от анаты, а все равно кое-что налипло! — Я усмехнулась. Он гениальный препод!
Вскоре вернулся Золотухин, результаты теста его не очень порадовали, но в целом, они были выше обычных двояков. Выставив оценки в журнал, он начал опрос. Я боялась, что он изменится, будет вести себя по-другому. Нет, все то же самое. Тот же забавный и веселый дедушка с блютуз-гарнитурой для улучшения остроты слуха. Он вызвал к доске Фиму и попросил нарисовать брюшину. Мальчик с заданием справился. Задав пару вопросов по теме, Золотухин отколол какой-то совершенно бестолковый:
— Ефим Алексеевич, скажите, вы иголкой с ниткой пользоваться умеете?
На лицо мальчика мелькнуло явное непонимание происходящего.
— Умею.
— А то девушка с теста пришла, уж не знаю, где и как она его писала, только почему-то у нее все пуговицы на халате оторваны. Взяли бы вы ее под свою опеку да пришили пуговицы. — Вполне серьезно проговорил он. Но я наблюдала за ним достаточно, чтобы разглядеть в спокойном, казалось бы, бесчувственном преподавателе, эмоции. Да и живые глаза его сдавали. Он хотел засмеяться.
— Ладно! — Со смешком согласился Фима.
Стоило ему сесть, а Золотухину углубиться в журнал, как в учебной комнате появился мальчик без халата, совершенного аскаридного телосложения с бардаком на голове и наушниками в ушах. Он стал методично перекладывать нашу голову себе на лоток. Золотко пару секунд наблюдал за происходящим, а когда решился открыть рот, произошло еще более забавное событие.
В кабинет вбежала Кравчук, на ее локте висел халат.
— Вот ты где, Терещенков! Я тебя предупреждала, еще раз без халата явишься, я тебя сама одену!
Она расправила халат и стала, как маленького ребенка, одевать студента. Просовывать руки в рукава и застегивать пуговицы.
— Пусть тебе хоть перед девчонками будет стыдно! — Она повернулась к Золотухину. — Михал Иваныч, извините, уж не знаю что делать!
— Правильно, правильно, Елена Игоревна! — Кивнул он с лукавой улыбкой.
Кравчук была меньше своего «ребенка» примерно на голову, но это не помешало ей в прыжке нацепить на него шапку. Все это время выражение лица мальчика оставалось неизменным, скучающе-пофигистическим.
После развлечения, мы разобрали новую тему. Золотухин принес потрясающий цветной атлас с фотографиями.
— У вас шпионское оборудование с собой?
— Что?..
— Камеры есть на телефонах? Вот это сфотографируйте! — Распорядился он. Девочка, обладавшая айпадом, фотографировала на него. — О, эта дощечка еще и фотографирует! — Изумился анатом, приведя нас в восторг. — Скоро картинки трехмерными будут, трупы не понадобятся.