— Где ты это взял? — Спросила я, чувствуя, что белею на глазах. Мне становилось тяжело дышать. Он ведь там такого начитался… все мои фантазии на виду, прямым текстом, все понятно с первых строчек. Как я попала.
— Ноутбук иногда нужно выключать.
— Ты залез в мой компьютер! — Прохрипела я.
— Я имею право знать, чем ты занимаешься! — Он потряс распечатками моих сокровенных работ. — Потрясающая у вас профессура! Позволить себе такое!
Я не оправдывалась. Сил не было, я старалась не отключиться. К сожалению, я слишком хорошо понимала, в какой ситуации оказалась, и что теперь придется делать. Отец ждал, он сам не озвучил бы желаемое, это должна была сделать я. А я старалась сжать губы и не закричать, не кинуться на него с кулаками за вмешательство в личную жизнь.
— Это ведь отвратительно, Агата! Дряблый разваливающийся старик и молодая активная девушка! Не мне одному это не понравится. Какой фурор эти записи произведут в деканате…
— Что ты хочешь? — Не выдержала я. Голос срывался, я готова была заплакать. Плевать на меня, мое отчисление может остаться и незамеченным, отец позаботится, а вот Мишу выгонят, опять же благодаря папочке. Я не имею права рисковать его положением.
— Ты сейчас выйдешь к гостям, красивая и нарядная, будешь улыбаться и играть веселую хозяйку дома. А иначе вся академия узнает о том, как кафедра анатомии любит догги-стайл.
— Меня тошнит от тебя! — Закричала я. — Почему ты постоянно портишь мне жизнь?! Я тебя ненавижу!
— Ты выйдешь?
— Да.
— Полчаса, Агата.
Довольный, отец вышел из моей комнаты и тихо прикрыл дверь. Я со стуком упала на постель. Что же я наделала? Моя невнимательность и легкомысленность дали отцу повод шантажировать меня обычными эротическими новеллками! И это, если учитывать, что все написанное — чистый вымысел! Если бы Золотко участвовал хотя бы в одном из этих шоу на бумаге… он мне должен! Я потребую моральной компенсации!
Немного полежав, я встала. Надо выходить, а то он еще устроит внизу чтение моих рассказов. Я чуть распушила волосы и освежила макияж. Вновь подошла к гардеробу. Наряжаться больше не хотелось. Вот возьму и выйду в потертом свитере и лосинах! Выбрав простенькое платье, я полезла за колготками, и тут взгляд наткнулся на вещичку, купленную толи на спор, толи для особых случаев, уже и не вспомнить. Я надевала ее только в магазине. Мозг быстро сварил ответную реакцию: нарядная и красивая? Я тебе устрою дочку политика! Нарядившись, я довольно глянула на себя и поспешила спуститься.
Стоило мне появиться на верху лестницы, половина взглядов прилипли ко мне, словно я была причиной сборища. Я улыбнулась. Отец тоже поймал меня взглядом и чуть не выронил бокал с кремовым напитком. Понял, папочка? Со мной нельзя спорить! Я грациозно, стуча высокими каблуками, спустилась вниз. Ко мне тут же подошла мама.
— Разве в нижнем белье можно выходить на люди? — Шепнула она.
— Это платье! — Просто ответила я, стараясь найти отца, он был зол, еще немного и бокал разлетится на части! Меня распирало от смеха, я отвернулась от него, чтобы не засмеяться и посмотрела на себя в большое зеркало в коридоре.
На меня смотрела стройная девушка, полностью демонстрирующая свою фигуру платьем в облипочку до бедер. Оно едва закрывало выступы больших вертелов бедренных костей. Платье было черным, с длинными рукавами, и полностью из мелкого кружева. Если присмотреться, а видимо, этим большинство мужчин сейчас и занимались, можно было различить контуры нижнего белья. Я улыбалась своему отражению, пока не увидела за спиной рядом с отцом биохимика. Тут уж мне захотелось побыстрее найти халат и закутаться! Потому что он тоже бросал на меня заинтересованные взгляды. Что за!? Надо уносить ноги!
Пробежав по дому, я встретила пару знакомых политиков, в том числе и Бориса Борисовича, родителей Беллы и Полины. Вскоре нашлись и последние. Беллка чуть не светилась от восторга, она была в откровенном, но в целом, терпимом платье с открытой спиной и пышной юбкой. Полина выглядела стильно и спокойно.
— Ты похожа на…
— Манекен из интим-магазина. — Перебила Полина.
— Круть! — Выдохнула Белла. — Это то самое? Которое мы купили, когда играли в «правда или желание»? Шикарное платье! Дашь поносить?
— Хоть сейчас забирай! — Осматриваясь, шепнула я.
— А что так? Может, найдешь себе еще одного пенсионера?
— У них инфаркты на такие платья! — Сообщила Полина.
— Точно! — Белла обняла меня за плечи. — Смотри, я придумала, вот окажешься ты со своим Золотком в постели, уже все, кажись, пошло и тут — бац! Инфаркт!
— Белла! — Я стукнула ее по макушке. — Тут знаешь кто? БХ!
— Правда? — Глаза у подруги заблестели. — Пойду, поищу его.
Стоило ей отойти, как на горизонте появилась Елена Игоревна, она что-то обсуждала с моим отцом. Отлично! Тут вся профессура! Кроме Золотка, естественно!
— Вы сегодня смело выглядите! — Я вздрогнула. Разумов.
Я поздоровалась.
— Не боитесь нахватать проблем?
— Каких? Очаровать какого-нибудь дядю и не смочь потом от него отделаться? У меня таких проблем не бывает, они обычно сами сбегают.
— Я так понимаю, из-за вашего характера?
— Вы всегда язвите? Вам это удовольствие доставляет? — Биохимик слушал меня с улыбкой, биовампир!
От необходимости высказываться дальше и, видимо, от проблем со сдачей бэхи меня спас, как это нестранно папанька. Он осторожно отвел меня от Разумова.
— Ты наверняка хочешь спеть.
— Это уже перебор! — Зашипела я. Нашел себе прошловековой бал, где поют, танцуют мазурку и играют на пианино. Кстати таковое у нас имеется, и я вполне могу на нем сыграть.
— А твоему деду понравилось бы твое пение! — Выдохнул он мне в ухо. — Разве ты не хочешь порадовать маму?
— Что спеть? — Сквозь зубы прошипела я.
— На твое усмотрение, но не очень современное. Рояль ждет тебя, Агата.
Я готова была придушить всех, кто окажется рядом со мной в этот момент. Отец как раз растолкал всех и объявил о моей (!) инициативе спеть для мамы в этот день. Я фыркнула и с вежливой улыбкой прошла к роялю. Что ж, посмотрим! Я уселась и поймала благодарный взгляд матери, мне вдруг стало жаль ее. Она хотела тихого семейного праздника, а ее заставляют торчать среди толпы странных людей в костюмах. Разумов в костюме меня просто приколол. Медвежонок. А мама стояла в красивом платье и ждала. На шее блестел мой кулон.
— Я хочу, чтобы твоя жизнь была спокойной, и для тебя эта колыбельная.
Слегка аккомпанируя себя, я запела колыбельную из Призрака Оперы «Музыка ночи». С каждым словом, я втягивалась, она успокаивала и меня саму. Я засыпала под нее года три подряд. А какое удовольствие было петь представляемому мужчине, чтобы не боялся этого сладкого отравления, чтобы тронул меня, поверил… Я видела, как прикрывает глаза от удовольствия мама, как улыбается Белла, как усмехается отец. Биохимик же почти рот открыл. Приятно. Жаль тут нет человека, которому я пела колыбельную мысленно. Это был призыв не бояться и почувствовать песню темноты именно для него. Последние строчки «Дать мне крылья можешь только ты, Помоги мне сделать песню темноты» я допевала уже в полу трансе, прикрывая глаза.
Живые аплодисменты вырвали меня из этого транса. Я вспомнила, что сейчас не в подвале старой парижской оперы с анатомом моей мечты, а всего лишь дома, окруженной толпой гостей. Я улыбалась и благодарила всех, даже Кравчук, явно не доверительно отнесшаяся к моему наряду, благосклонно мне кивнула.
— Это было потрясающе! — Вот уж от кого я никогда не хочу слышать эту фразу в любом контексте!
— Спасибо, Александр Сергеевич.
— Давно вы поете? — Он протянул мне бокал шампанского, я бездумно приняла его.
— С детства. Меня воспитывали в старых традициях и новых устоях.