Наконец, появляется знакомая проселочная дорога, с которой меня, собственно, и похитили.
Дракон снижается, тормозит, потом ждет, пока пыль осядет, и пригибает шею, позволяя мне спрыгнуть.
Я спускаюсь, подтягиваю лямки мешка, смотрю на него.
Он напоследок шумно обнюхивает меня, потом мотает огромной рогатой башкой, отгоняя прочь.
Я отхожу.
И смотрю, как он разбегается и взлетает над дорогой.
Летит, летит, летит…
И постепенно превращается в черную маленькую, расплывающуюся точку на горизонте.
Я с недоумением смаргиваю, чтоб навести резкость, и досадливо ругаюсь. Потому что щеки совершенно мокрые.
Выхожу на дорогу и топаю вперед.
Не уверена, что в правильном направлении, но в данный момент мне абсолютно плевать, куда идти. Главное, ноги переставлять. Левой-правой, левой-правой, левой-правой… Давай, глупая Катаржина, топай-топай…
А потом меня неожиданно опять сбивает с ног вихрь от драконьих крыльев так, что я плюхаюсь на попу, смотрю вверх, и сердце подпрыгивает… Радостно?
Он вернулся? За мной? Да?
Но дракон, снижаясь, делает надо мною круг, потом неподалёку падает что-то небольшое, но тяжелое, зверь еще кружит и, наконец, быстро поднимается ввысь и улетает.
Я не успеваю даже рукой помахать, как моя распутная бабка когда-то.
Мой дракон исчезает из моей жизни так же быстро, как и появился.
А в небольшом кошельке, сброшенном неподалеку, обнаруживаются старинные королевские дукаты, несколько массивных перстней с огромными камнями и парочка толстых золотых цепей.
Оценил, значит… Заплатил… За три дня валяний по пещере, за девственность, за…
Я отшвыриваю от себя этот проклятый подарок и рыдаю, наконец-то рыдаю в голос, оплакивая непонятно что: то ли невинность утраченную, то ли глупость свою, то ли надежды тайные, несбывшиеся.
Потом зло утираю слезы, собираю разлетевшееся подаренное золото в рюкзак и иду по дороге, твердым, пружинистым шагом.
Ничего, Катаржина Касси, все будет хорошо.
Все будет так, как надо.
И никакая ящерица огнедышащая тебе не может помешать!
Меня ждет Академия. Меня ждет длинная счастливая, полная событий жизнь.
А дракон…
Больше я его не увижу.
И это хорошо.
Правда же?
Глава 6
Как я добиралась до Академии – отдельная история, не очень интересная. Особенно, учитывая, что заплаченных за мою девственность и три дня безумия в пещере дракона монет хватило с лихвой.
И да, монет – это я погорячилась.
При виде одной-единственной монетки из кинутого мне на прощание гадским ящером кошеля, глаза у мужика из обменного пункта загорелись так, что я поневоле испугалась. Ну, мало ли, решит еще, что у меня другие такие есть. А я, вообще-то, впечатления серьезного не произвожу.
Худая, мелкая, с детским лицом.
Всякий обидеть может. И захочет…
Я немного напряглась, и пол в заштатной обменной лавке зашатало. Мужик сразу понял, что, пожалуй, со мной связываться не стоит. А то, мало ли, расстроюсь сильно… И останутся от дела всей его жизни только камешки обугленные.
Я не стала разубеждать, что вряд ли пока еще столько силы, да и дракон, гад, всю энергию выжрал…
Усмехнулась солидно, забрала деньги и быстренько убежала.
Полученных средств хватило на хороший обед, номер в гостинице, где я долго и с огромным наслаждением мылась, сушила волосы и валялась на мягкой кровати, и на такси до Академии. Последнее было особенно приятным.
Проселочных дорог мне по самое горло хватило. А, особенно, тех, кто над ними летает на свободном выпасе.
К самой Академии таксист отказывается подъезжать.
Оно и понятно, собранные в одном месте редкие звери пугают.
А мы, драконья кровь, редкие звери по нынешним временам. Хорошо, что сейчас не Средневековье, и ведьм и колдунов не сжигают на кострах. Но нравы все равно дикие.
Не зря же папаша от меня избавился моментально, как узнал, какая прелесть в его родовом гнезде завелась. Я думаю, десять раз перекрестился, что ему от его отца-дракона такого счастья не досталось. Ну а мерзкий характер у нас и по женской линии передается, так что тут не факт, что от ящера прилетело. Бабка, вон, до сих пор всю родню в страхе держит.
Мысль о бабке Катаржине натолкнула на идею позвонить. В гостинице я на радостях даже и не вспомнила, что обо мне волноваться могут, слишком была занята смыванием пещерной грязи и следов ээээ… драконьей страсти.
А потом как-то все опять закрутилось.