— Удалось, Хозяин! Удалось! Это мое тело!
— Почти. Еще немного времени на затвердевание!..
Тень аулхока коснулась подоконника. Хищная птица нырнула в комнату, высматривая ящерицу на полу.
Зверек нырнул в кучу сброшенной одежды. Аулхок ринулся на него, схватил и понес к тому месту, где столько месяцев провел связанным. Усевшись на черепе, птица открыла клюв и мгновенным движением оторвала голову ящерице.
— Хозяин! Хозяин!
— Он сейчас уберется! Должен убраться.
Аулхок пожирал несчастную жертву. Вдоль стены кралась еще одна ящерица. Хищник захлопал крыльями, рассеивая пыль, разбрасывая частицы праха, вновь делая из трупов безликие манекены.
Зато ему удалось схватить добычу.
— Хозяин!
— Она улетит, Квито! Мы сможем ожить, пока прах остается невредимым.
Аулхок снова вернулся на насест и приступил к кровавой трапезе. Из открытого ключа капала багровая влага, летели куски мяса.
— Хозяин! Хозяин!
— Она насытится и заснет. Аулхоки — ночные птицы.
Хищник прикончил вторую ящерицу, повернул голову и расправил крылья.
— Хозяин, она…
Третья ящерица пробежала через полку, заставленную стеклянными пузырьками и ретортами. Искушение было слишком велико. Аулхок выпустил когти и взлетел.
Крылья взметнули пыль, клубящееся облако на миг скрыло из вида происходящее. Когти вонзились в зеленоватую шкуру.
Кровь забрызгала пол. Кончики перьев задели за стоявшую на полке посуду. С грохотом разбились мензурки, покатились и разлетелись на куски бутылка, за ней другая.
Осколки полетели прямо в неподвижные фигуры из пыли; потревоженный прах медленно взметнулся, осел беспорядочной грудой.
Но невозмутимая птица отнесла добычу на насест, начала пожирать. Зеленое пламя вырвалось из разбитой бутылки, что-то затрещало, появился дым.
— Хозяин! Хозяин!
— Не бойся! Если я выживу, сумею вернуть тебя назад, если не в образе Квито, то в виде предмета или магического зелья.
— Но, Хозяин, не хочу я быть зельем!
— Будешь, чем придется! Проклятая птица, я войду в тебя и…
Аулхок поднялся с насеста, уронив недоеденную ящерицу, уселся на самой высокой полке, сбивая коробки, шкатулки и пузырьки, которые падали и разбивались с ужасным шумом и неожиданно снова взлетев, исчез за окном.
— Хозяин! Хозяин!
— Гнусная тварь, почему он не подождал!
Пляшущие зеленые языки лизали стены и пол комнаты.
— Хозяин! Хозяин, я таю!
— О, какая недостойная смерть! Погибнуть из-за птицы!
— Хозяин, Хо…
Зеленое пламя выплеснулось из окна и охватило крышу. Еще минута… и в горящей комнате не осталось никого — живого, полуживого или имеющего хоть какую-нибудь надежду выжить.
Эпилог
Они собрались в большой палатке, раскинутой на ферме Хэклберри, временной штаб-квартире нового правительства, пока дворец вновь отстраивался. Семьи Хэклберри и Фламбо встретились, позже познакомились, понравились друг другу и вместе начали готовиться к свадьбе Келвина и Хелн. Король Раферт объявил, что прощает обоим фермерам задолженности по налогам в вознаграждение за верную и преданную службу, благодаря которой законный монарх страны вернул себе трон. Чешуя убитых драконов была отправлена в королевскую казну, так что теперь было чем заплатить за восстановление дворца и отдать многочисленные долги.
Было объявлено о налоговой реформе, поэтому фермеры больше не выбивались из сил, стараясь заработать деньги на уплату налогов и, конечно, Рынки Мальчиков и Девочек были уничтожены.
Но какие-то тайны все-таки еще оставались и нужно было раскрыть все до конца.
Из некоторых замечаний матери Хелн они поняли, что тот, кто прикасался к телу девушки во время астрального путешествия, мог понять, что делает в это время ее душа. Оказалось, что с Хелн даже можно было общаться, и хотя она знала, что рядом с кроватью сидит кто-то, готовый выслушать, и хотя не могла сама видеть и слышать этого человека, зато была в состоянии посылать мысли через бесчувственное тело. Они даже попытались провести эксперимент: Келвин, лежа рядом, держал Хелн за руку, пока она путешествовала, и узнал о том, что она испытывала в эти моменты.
После того, как сгорел дворец, рабочие, расчищавшие завалы, обнаружили лестницу, ведущую к подземному причалу, где протекала неизвестная река. По оставшимся следам можно было предположить, что Джон Найт и королева Зоанна успели покинуть рушащийся дворец и уплыли на лодке. Но ручей не впадал в большую реку, протекавшую через столицу, водный путь вел в неизвестное. Рабочие попытались пройти как можно дальше, но ручей так прихотливо извивался между каменными берегами, среди нависающих скал, что оказалось невозможным проследить, куда впадает, а у людей и без того было много дел — нужно было строить дворец заново.
Ни следа Джона Найта или королевы — возможно, они утонули или уплыли слишком далеко. Но узнать о их судьбе было необходимо: если Найт выжил, брак Шарлен с Хэлом Хэклберри считается незаконным, а если королева не погибла — государство в опасности. Поэтому, через неделю после победы Рыцарей, Хелн попросили съесть ягоду и отправиться в астральное путешествие — исследовать подземный лабиринт. Келвин должен был рассказывать о том, что увидела девушка.
Хелн проглотила драконью ягоду.
— Оставайся со мной, дорогой, — прошептала она, опускаясь на постель.
— Конечно, милая, — кивнул он и сжав ее руку, сел на стул.
Многое изменилось, но одно осталось прочным — нежные слова по-прежнему мгновенно повергли его в смущение, заставляя краснеть. Остальные сделали вид, что не заметили.
— Хотела бы я, чтобы кто-то назвал меня «дорогая», — пробормотала Джон, сидевшая по другую сторону Келвина. Она все еще была бледна и слаба от потери крови, но чувствовала себя неплохо.
— Как насчет того мальчика, который помог тебе пробраться во дворец? — осведомился Лес Крамб.
— Томми Йокс? — усмехнулась Джон. — Он мне понравился, но вернулся к своей девушке, как только было объявлено об освобождении всех проданных в рабство.
И, пожав плечами, добавила:
— Думаю, я просто не создана для того, чтобы быть чьей-то девушкой.
Глаза Келвина были закрыты. Дыхание Хелн все замедлялось, руки холодели. Но Келвин не потерял сознание и все видел и слышал.
Джон говорила так тихо, что слышали только те, кто стоял рядом — брат и Лестер.
— Когда меня сбили наземь, — ответил Лес, — я почувствовал, что падаю в какую-то черную пропасть и никогда уже не поднимусь. Потом очнулся, но не мог двигаться и чувствовал себя просто ужасно. Но неожиданно ощутил прикосновение прохладной руки ко лбу и понял: кто-то заботится обо мне, и если встану на ноги, буду обязан этому человеку жизнью.
— Глупо, — передернула плечом Джон. — Твой отец вывез тебя с поля боя. Я только помогла тебя умыть и сидела рядом, пока ты не пришел в себя.
— Да. Я был в горячке и бреду, а когда открыл глаза — узнал тебя. Это было так, словно никогда не видел тебя раньше, не знал, как ты прекрасна.
— Ох, молчи, — смущенно взмолилась девушка.
— Это видение оставалось со мной и после того, как я выздоровел, — продолжал Лес. — Ты все так же прекрасна.
— Что ты говоришь? — пробормотала Джон.
— Я думаю, ты интересуешься совсем другими, ведь ты еще так молода! Но ты проявила настоящее мужество, когда пришла на помощь брату, а когда мне показалось, что умираешь, я…
— Пожалуйста, не могу больше думать о всей этой крови…
— Когда выздоровеешь… я хочу сказать… теперь ты мне кажешься не такой маленькой.
Наконец до Джон дошло.
— Хочешь сказать, что видишь меня как… как…
— Как женщину, — докончил Лес. — И если вдруг поймешь, что видишь во мне… мужчину… я…