Все еще думая о своем, он спросил:
– Не ошиблись ли пещерой, Прохор Николаевич?
Но охотник не отвечал: сначала он, а вслед за ним и остальные путники – с недоумением стали смотреть на Семена: тот вдруг насторожился, отделился от всех и, не сводя глаз с дальней стены, медленно, точно невменяемый, прошел в глубь пещеры… Остановился… Повертев головой, будто к чему-то прислушиваясь, вперил взгляд в темный угол, прислушался…
– Ты куда это, парень? – окликнул его Савелий.
Семен тихо, не оборачиваясь, казалось, боясь упустить что-то из вида, бросил:
– Сквозняк…
Только теперь путники ощутили, что в пещере действительно откуда-то дуло. Они прислушались к собственным ощущениям – легкое дуновение, казалось, действительно исходило от дальней стены… Не сговариваясь, потянулись в конец пещеры….
Семен тем временем прошел к стене, ощупал ее, сделал несколько шагов вправо и… вдруг исчез!
– Проход! – послышалось откуда-то, как из трубы.
Путники бросились к стене.
То, что эта стена была выступом, за которым находилось темное пространство, они поняли, лишь когда в лица ударил свет.
– Здесь еще два прохода! – послышался из-под луча взволнованный голос Семена. Путники торопливо натянули на головы фонари.
Это была узкая ниша, облепленная вросшим в камень бесцветным мхом. По левой стенке чернели две дыры: ближе к выходу – широкая, другая – в конце ниши, там, где стоял, упираясь плечами в потолок, Семен – совсем небольшая, словно лисья нора.
– Что делать? – как-то испуганно спросил верзила.
Прохор оглядел его:
– Только застрянешь… Вот что… Ты, Павел, попробуй пролезть в дальнюю дыру, что под Семеном, а ты, Трошка, – он обернулся к Трофиму. – А ты – в эту, ближнюю…
– Ага, понял, – мотнул головой Трофим.
– Да смотрите – далеко не лезть – все одно по узким ходам ящики не пронесли бы! Если через десяток метров зала не покажется – сразу назад!
– Ага! – вновь мотнул головой Трофим.
– Ну, давайте! И не шалить!
Павел снял плащ, ружье, просунул голову в отверстие. Фонарь осветил узкий лаз – узкий настолько, что двигаться по нему можно было только на четвереньках. Какое-то мгновение Павел колебался: из такой трубы запросто не вылезешь; но тут же овладел собою и, словно устыдясь своей нерешительности, торопливо вполз в дыру.
Продвигаться было неловко и жутко. Не покидало ощущение каменной ловушки, которая вот-вот захлопнется: потолок над ним все более и более понижался, пол – уходил вверх… Вскоре вообще пришлось ползти. Голос внутри заканючил: «Лезть бессмысленно – тащить ящики так невозможно…»
Неожиданно луч вырвал из мрака стену: впереди лаз уходил вправо. «Может, за тем углом – галерея? – подумал Павел. – Посмотрю и вернусь…» Он быстрее, уже по-пластунски задвигал руками и ногами, извиваясь, точно змея, под нависавшими с потолка выступами. У самого угла, за который уходил проход, он услышал за собой какую-то возню и чьи-то взволнованные голоса: разобрать чьи было невозможно. Павел сделал последнее усилие и, подтянувшись, заглянул за угол…
То, что он увидел, привело в ужас: луч фонаря наткнулся на стену – дальше прохода не было! От неожиданности он замер. «Как возвращаться?» – пронеслось в голове. В ту же минуту послышался голос Даши, которая кричала, видимо, в дыру:
– Паша! Трофим что-то нашел!
Павел лихорадочно, с охватившим его внутренним смятением стал пятиться назад – не столько от того, что Трофим «что-то нашел» – об этом он даже не думал! – а скорее от пронзившего вдруг ощущения давящего пространства…
Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он почувствовал, что ноги наконец-то вывалились наружу… Когда с закатавшейся по грудь курткой он выпал из дыры, его встретили Дарья и дед Прохор. Они помогли встать.
– Остальные – где? – едва переведя дыхание, спросил он.
– Полезли за Трошкой, – взволнованно ответила Даша.
«Даже этот верзила Семен?» – почему-то подумал Павел. Даша, словно угадав его мысли, подтвердила:
– Даже Семен не удержался…
Только теперь дошел смысл происшедшего:
– Так он нашел?! – Павел задохнулся.
Даша кивнула, и налобный фонарь, качнувшись, ослепил его.
– Похоже на то, – подтвердил Прохор.
– Что же мы стоим!
– Так ведь тебя только и ждем, мил-человек! – развел руки охотник.
Туннель, по которому они теперь передвигались, был намного выше и шире того, по которому пришлось протискиваться Павлу – здесь можно было идти почти в рост, слегка пригибаясь… Да идти было недалеко – метров через двадцать туннель вдруг сделался еще шире и как-то незаметно вышел в просторный, погруженный во мрак зал, по стенам которого, словно в фантастическом сне, шарили круги света: в толще тьмы они казались настолько ослепительными, что людей, направлявших их, видно не было.