– Здорово, пострелы! – еще издали, словно боясь не успеть к тому, чем были заняты парни, прокричал Захар. Он быстро приблизился. – Здесь, что ли, думаешь копать?
– Здесь… – растерянно кивнул Павел, явно смущенный присутствием незнакомых ему людей.
– Уверен?
– Уверен. – Павел хотел еще что-то сказать, но его перебил Трофим.
– А эти на кой здесь? – недобро глядя на мужчин, спросил он.
– Это не «эти», а представители компетентных органов, – строго взглянув на парня, сказал Васильич. – Дело небось государственное…
Скуластый капитан, нахмурив брови, явно недовольный пустой тратой времени, пронзил Павла взглядом:
– Почему здесь?
Павел захлопал глазами:
– Под камнем должно быть… круглым. Вроде как метка такая… Здесь камень и нашли. Глубоко сидит только…
Он показал глазами: в мерзлой земле белел отполированный временем полуметровый куполообразный выступ вросшего глубоко в грунт серого камня. Усатый милиционер удивленно цокнул, отодвинул Павла в сторону и медленно опустился на корточки; осмотрев камень, он оглянулся, провел взглядом по мысу:
– Здесь камней, кажется, много… Почему именно этот?
– Камень должен быть круглый…
Скуластый быстро поднял глаза:
– Откуда про камень знаешь?
Павел уставился на незнакомца и, видимо, от того, что не знал, что ответить, нервно отрезал:
– Знаю и все!
Скуластый некоторое время смотрел молча.
– Хорошо, – наконец произнес он. – Коль знаешь – копай! Там видно будет.
Павел и Трофим вновь переглянулись и, не сговариваясь, подняли лежавшие у ног лопату и кирку.
– Погоди, мил человек, – остановил их Прохор, метнув на капитана недобрый взгляд. – Ты хотя бы разъяснил, для чего здесь оказался, чего хочешь? А то сразу – бери-копай! Сказал бы сначала, что за нужда привела почтенные органы на Гнилуху?
Скуластый нахмурился, явно не расположенный что-то разъяснять. На помощь пришел милиционер. Улыбнувшись своей открытой улыбкой, он умиротворенно сказал:
– Прохор… Николаевич? Так ведь? Дело в том, Прохор Николаевич, что в архивах этих самых «почтенных органов» имеется дело о спецотряде органов ВЧК. Думаю, вы знаете о нем – им руководил ваш родственник. Наверное, знаете, что послан он был на поимку группы бежавших в эти места колчаковцев. Предположительно – сопровождавших важный груз; возможно, – с драгоценностями… Отряд – погиб. И дело теперь даже не в драгоценностях, которые навряд ли можно найти… Погибли люди, репрессированы непосредственные начальники, отвечавшие за операцию… Наша обязанность – восстановить правду, проверить любую зацепку! Хотя бы это были такие невероятные предположения, как ваши…
Милиционер помолчал.
– Ну, так что, Прохор Николаевич, копаем?
Дед молча кивнул.
Ребята копали молча, остервенело. Промерзлая земля поддавалась с трудом. Окружавшие тесной стеной люди безмолвно, со смешанным чувством любопытства и тревоги всматривались то в обнажающийся с каждым взмахом камень, то на усердно орудующих лопатой и киркой парней. «Неужели он прав? Это так невероятно, неправдоподобно! Но вдруг?..» – читалось в глазах всех. А те все копали и копали, все глубже и глубже вгоняя в землю скрежетавшие от соприкосновения с камнем лопаты, нервно откидывая промерзший грунт в сторону…
Камень оказался значительно больше, чем представлялось; вокруг образовалась уже глубокая яма, а он – круглый и серый – все еще был вырыт лишь наполовину. Среди наблюдавших послышались вздохи разочарования. Но вот тело показавшегося на свет валуна округлилось до формы огромного яйца. Трофим всадил кирку под основание камня и… застыв, поднял изумленные глаза:
– Там что-то есть…
Вокруг засуетились. Скуластый капитан расстегнул плащ и кивнул стоявшему рядом Семену:
– Ну-ка, возьмемся! По команде… Раз, два, три!
Камень зашатался, но выкатить не удалось.
– Так, ребята… Край надо подкопать – уклон вроде бы на эту сторону, – выпрямляясь, сказал капитан.
Трофим, широко расставив ноги, вновь лихорадочно замахал лопатой по краю ямы, стараясь сделать его более пологим.
Вскоре все было готово. Мужчины вновь ухватились за камень, раскачали его и по команде капитана рывком выкатили наружу.
Сначала в образовавшейся воронке ничего, что могло бы напоминать клад, видно не было. Десять пар глаз беспокойно шарили по дну ямы, но ничего не находили. Трофим плюхнулся на колени и, словно отчаявшийся зверек, стал руками сгребать землю с середины ямы… Неожиданно он замер, будто к чему-то прислушиваясь, напрягся и, уже выпрямляясь, двумя руками вытащил темный увесистый ком.