Либби пожала ему руку.
— До свидания, мистер Фостер. Счастья вам.
— И вам тоже, — Гейб подошел и снял с коня детей, целуя их.
— Пока, принцессы. Присматривайте за мамочкой.
Иден уцепилась за его пальто, ее губы дрожали.
— Вам в самом деле нужно уезжать?
— Боюсь, что да. Скоро вы найдете своего папу, и я вам буду не нужен.
Он прыгнул в седло, пришпорил коня и ускакал.
Либби с детьми пошла в отель.
— Мне нужна комната на пару дней, — сказала она огромному детине в кожаном переднике. Я из Бостона, чтобы присоединиться к своему мужу, — объяснила она.
— А это разве не ваш муж? — спросил он с лукавым взглядом.
— Нет, это попутчик, спасший в пути мне и девочкам жизнь.
— Вы в одиночку пересекали плато? — поразился он.
— Нет, мы шли с партией, но потом самостоятельно.
— Вам нужно хорошо поесть и принять ванну, — предложил он. — Что вы закажете на обед?
— А что, есть выбор? — изумилась Либби.
— Вы получите все, что хотите: устрицы, ветчина, груши… Устрицы с ветчиной и яйцами — любимое блюдо старателей.
— О, я попробую. И сварите яйца для девочек, — попросила Либби.
Вскоре они уже сидели в своей комнате, в которой кроме кровати ничего не было. На окнах были красные ситцевые занавески. Слуга-китаец принес таз с горячей водой. Либби с интересом его разглядывала. Она с трудом могла вспомнить хоть одного китайца. Его широкие шаровары и косичка просто очаровали Либби.
— Пора мыться, — сказала она, раздевая Блисс.
— Не хочу мыться, мне нравится быть грязной, — запротестовала она.
— Если не помоетесь, папа вас не узнает.
Вымыв девочек, Либби завернула их в полотенце, а сама дала себе расслабиться, сидя без одежды в теплой, чистой воде. «Жаль, что нет чистого белья», — подумала она.
— Завтра идем за покупками, — объявила Либби.
— Мне нужна кукла. Ты обещала, — попросила Блисс.
— А мне новое платье, — добавила Иден.
— Нам нужно экономить деньги, пока мы не встретили папу, — сказала Либби.
— Тебе же мистер Фостер предлагал деньги, — укоряюще сказала Иден.
— Мы не можем брать деньги у незнакомых людей, — сказала Либби.
— Мистер Фостер не незнакомец.
— Мы все равно не можем принять его деньги, да ему и самому они нужны.
Либби с девочками спустилась в столовую. Владелец гостиницы, представившийся как Большой Джордж, уже ждал ее.
Либби не могла вспомнить, когда она ела такую вкуснотищу. Сырые устрицы пахли морем, острая ветчина вместе со свежим хлебом и яйцами напомнили ей жизнь в Бостоне. Либби и дети не оставили ни крошки.
Либби забылась и стала рассматривать столовую. Стены тоже были обиты красным ситцем, в углах стояли папоротники в горшках, хоть немного оживляя мебель, состоящую из стульев и маленького столика. На двери висела табличка с меню: «Устрицы — 1 доллар за штуку, яйца — 75 центов, шампанское — 10 долларов за бутылку».
— Это что — шутка? — спросила она, вставая из-за стола.
Либби подошла к Большому Джорджу.
— Вы довольны едой? — спросил Джордж.
— Да, вам сейчас заплатить или это войдет в общий счет?
— Как вам угодно, — ответил хозяин гостиницы.
— Хорошо, сколько я должна?
— По моим подсчетам десять долларов пять центов.
— За один обед?
— Все поначалу удивляются, но здесь такие цены. Старатели платят, чтобы почувствовать себя как дома. Груши поставляются из Чили, устрицы из Хорна, и мне приходится накручивать цены. Где вы еще так поедите?!
— Понимаю. Включите это в счет, — сказала Либби. Звук шагов заставил ее обернуться. В столовую рвалась веселая компания.
— Я же говорил, что в городе есть настоящая женщина, — прошептал кто-то.
— И кому она принадлежит? — спросил другой.
— Спроси, свободна ли она?
— Да, я забыл, как с ними говорить.
Либби, воспользовавшись их замешательством, улыбнулась и сказала, что ее зовут миссис Хью Гренвил и что она приехала искать своего мужа, которого зовут Хью. На их лицах появилась усмешка.
— Что здесь смешного? — спросила она.
— Извините, мэм, но никто здесь не знает друг друга. Мы все — Френси Джо и маленькие Джимми.
— Но моего мужа легко найти, — сказала Либби. — Он — джентльмен.
— Ты знаешь такого, Френси?
— Нет, но если мы увидим его, то скажем, что вы здесь.
— Спасибо, — сказала Либби.
Компания вывалилась из гостиницы. Либби подошла к Большому Джорджу и спросила:
— Если они разнесут весть обо мне, мой муж ведь скоро найдется? Да?
— Я бы не очень рассчитывал на это, — сказал он, покачав головой. — Шансы малы. Даже если они его знают, то не скажут ему. Слишком много мужчин сбежало сюда от своих жен, и вам лучше не вмешиваться.
— Тогда я буду искать сама. Я слишком долго сюда ехала и не собираюсь сдаваться.
16
Спустя неделю Либби поняла бесполезность своих поисков. Ей казалось, что золотая жила проходит в одном месте, и старатели, как горняки, скопившись в одной угольной шахте, ищут золото. Теперь она узнала о существовании 1 000 таких поселений, уже основанных и возникающих с приходом новых партий. Каждый участок реки был так забит немцами, шведами, французами, англичанами, китайцами, американцами, что найти Хью было невозможно. Людей здесь звали не иначе как Англичанин Джо, Луи из Лондона, Френси или Зауэркраут. Либби пыталась отогнать от себя чувство безнадежности, когда она блуждала глазами по карте, висевшей в гостинице, ставя себя на место Хью. Если он отправился из Индепенденса, то он обязательно попал в Хенгтаун. Отсюда он мог уйти туда, где обнаружили жилу. Либби спрашивала Джорджа, но он мало что знал и утверждал, что золотоносные участки открывают каждый день.
Либби решила нанять лошадь. Она пошла в конюшню и выбрала большого гнедого коня.
Она решила не оставлять детей в городе, хотя днем Хэнгтаун был пуст, но беспорядки могли вспыхнуть в любую минуту: мужчины брались за оружие почти по любому поводу. Либби не могла поверить своим глазам, когда с дороги убирали трупы как мусор. Из бара только и было слышно: «Бедняга, ему сегодня здорово досталось». Потом кто-то говорил, что ему нечего было дергаться и все было бы о'кей.
Каждый день Либби уезжала из Хэнгтауна, стараясь встретить побольше людей, чтобы расспросить их. Дорога то спускалась, то резко поднималась вверх, и Либби с трудом держалась в седле. «Хорошо, что я выбрала хорошую лошадь», — думала она, когда приходилось переходить вброд реку или идти по узкому крутому переходу. Большинство поселений днем пустовали. Каждый человек, способный держать в руках лопату, был на своем участке, и Либби могла поговорить с очень немногими, только с теми, кто был болен или получил травму.
Старатели спешили набрать побольше золота, и когда она задавала им вопросы, они только пожимали плечами и продолжали копать. Поэтому Либби вскоре убедилась в справедливости Джорджа. Здесь был закон — ничего не спрашивать и ни о ком не расспрашивать. Проездив шесть дней под жарким сентябрьским солнцем, Либби стана думать, что делать дальше. Девочки спали, и она осторожно разложила на кровати оставшиеся деньги. После оплаты счетов за номер и еду, у нее осталось денег на пару недель пансиона в гостинице.
«Я не могу вернуться, — твердила себе Либби, — у меня нет денег на дорогу, я не хочу снова рисковать жизнью детей. Все, что остается — это сидеть и ждать здесь». Либби посмотрела на спящих детей и подумала, что они сами будут искать золото, чтобы выжить.
Утром она пошла искать Джорджа.
Увидев ее, он первым делом спросил:
— Есть ли какие новости о вашем муже?
— Пока нет, — ответила Либби. — Вы можете подсказать, где я могу найти более дешевое жилье? Я могу сама готовить.
— Есть пара заведений с меблированными комнатами, но в них живут по десять человек в комнате. Людям все равно, где спать — в палатке, бочке или под деревом. Но когда пойдет дождь, все будет забито, — он с сожалением посмотрел на Либби и добавил: — Здесь нет места для женщины, а тем более для маленьких детей. Я советую вам переехать в Сан-Франциско, который скоро станет настоящим европейским городом.