В тот вечер Блисс подбежала к матери и сказала:
— Мам, я нашла маленького котенка.
Заинтригованная Либби поспешила вслед за дочкой и скоро она увидела пробирающегося между деревьев рысенка. «Хорошо, что Блисс не взяла его на руки», — с ужасом подумала Либби.
Ночи были холодные, и волчьи шкуры очень пригодились. Либби не могла заснуть, думая о том, а что же будет завтра…
«Надо смириться — я никогда не найду Хью, — сказала она себе. — Он либо выжил, либо сдался и вернулся в Калифорнию, либо погиб».
Она думала, как будет обидно, если он уже в Бостоне и узнает, что она с детьми поехала за ним в Калифорнию.
«Какая я дурочка», — повторяла Либби. Но лучше было не думать о Хью, а, не теряя времени, готовиться к зиме, которая здесь, говорят, суровая, и тент не спасет их от холода.
Вернется ли она домой? Примет ли ее отец? Но у нее не было этих немыслимых денег на дорогу.
Все бы было хорошо, если бы Либби не волновалась за будущее. Место, где они расположились, было как будто создано для пикников. Кругом росли большие деревья, пахло сосновой смолой, земля была усыпана еловыми иголками. У Либби не было денег на фонарь, и с заходом солнца наступала такая темнота, хоть глаз коли, и ночи казались вечностью. Утром она испекла оладьи и заварила чай. «Да, на такой диете мы долго не протянем», — думала Либби, глядя на дочек, уплетавших завтрак.
Она с отвращением думала о том, на что намекал ей владелец гостиницы. Нет, она ни за какие деньги не продаст свое тело. Она будет стирать белье и зарабатывать таким образом деньги. Здесь все заросли в грязи. Либби представляла потные, запачканные грязью лохмотья и содрогалась при мысли, что их надо будет брать в руки, но за это будут хорошо платить, уверяла она себя.
Однажды она пришла в лагерь добытчиков и подошла к работающим мужчинам.
— Доброе утро, мэм, — вежливо поздоровались они. — Что слышно о вашем муже?
— Ничего, — сказала Либби. — Не надо ли вам что-нибудь постирать.
— Да, конечно, — сказал человек, которого считали здесь старожилом.
— С тех пор как он здесь появился, он не менял штанов, — прокомментировал молодой парень, и вся компания дружно захохотала.
Если вы захотите что-нибудь постирать, обращайтесь ко мне. Я живу около дороги в Колому.
Точно также ее встретили и в других местах, и она уже собиралась идти назад, когда Блисс и Иден, игравшие около ручья, подбежали к ней и закричали:
— Мама, мы нашли много золота! Мы — богатые! Тебе не надо будет стирать.
Либби побежала за детьми. «Должно быть, это чужой участок», — подумала она.
Двое старателей побежали вслед за ними посмотреть на находку.
— Посмотри на дно ручья! — крикнула Иден, показывая на песчинки, блестевшие на солнце.
Либби подумала — кажется, это место никто не застолбил. Ни инструментов, ни признаков разработки. Она наклонилась и набрала полную горсть песка. Золотые песчинки смывало водой.
— Это не золото, — сказал один из подбежавших мужчин. — Это — ложное золото.
— Ложное золото?
— Пирит. Мы зовем это золото для глупцов. Оно ничего не стоит. Его легко можно отличить. Оно запросто смывается водой в отличие от настоящего золота, которое намного тяжелее.
— Понимаю, — сказала Либби. — Спасибо за разъяснение. Девочки, идем домой.
В воскресенье ее разбудил кашель за палаткой.
— Мама, там чужой дядя, — прошептала Иден.
Либби поискала глазами нож.
— Что надо, — закричала она.
— Постирать, — послышались грубые голоса. — Мы все меняем белье и одежду по воскресеньям.
Либби выглянула из палатки и увидела большую кучу грязного белья.
— Даже старого Бака заставили снять его грязные штаны, — улыбаясь, добавил он. — Он сейчас сидит голым под деревом, как сойка, и ждет, пока вы их постираете. Будем надеяться, что они не развалятся при стирке.
— Я все сделаю, — сказала Либби.
Когда все ушли, Либби понесла белье к ручью, развела костер и поставила кипятить бак с водой. Одежду нужно было долго выпаривать и тереть, пока не появится ее первозданный цвет. Либби стирала целый день. Получив за работу двадцать долларов, Либби пошла в город и купила яиц, масла и немного материи, чтобы сшить девочкам платья.
В следующее воскресенье она опять стирала горы грязной одежды. Либби не могла взять больше, так как знала, что не справится. Каждый раз мужчины спрашивали о муже. Она слышала, что о ней ходят слухи, что сбежавший муж — настоящий английский принц или что она убила мужа и сейчас скрывается в Калифорнии, что она вдова, ищущая богача, чтобы женить его на себе. Но Либби продолжала свои поиски и спрашивала о Хью каждого встречного. Она поняла, что Хью ее щит и меч. Как замужняя женщина, муж которой ищет золото, она была защищена от всякого посягательства. Мужчины уважали верных жен. Общаясь с ними, Либби старалась держать себя со старателями так, как ее отец с кучерами — вежливо, но холодно. Либби познакомилась с несколькими хорошими людьми. Между собой мужчины звали ее леди Маки, ей, в общем-то, это нравилось.
Однажды один парень подошел к ее палатке и сказал:
— Я слышал об англичанине в Келси, по-моему, похож на вашего кудрявого мужа.
— Это — он! — воскликнула Либби. — А далеко до Келси?
— Пару миль, за холмом.
— Я вам так благодарна, — взволнованно сказала она. Она позвала детей и сказала, что они скоро увидят своего папочку. А что, если он не обрадуется мне? Может, он просто сбежал? — подумала она.
Либби спросила первого встречного:
— Говорят, у вас здесь работает англичанин. Я его жена, где мне его найти?
— «Честная Инджан»! — сказал парень, расталкивая своего приятеля.
— Эй, Чарли, проснись, к тебе тут пришли, — он подмигнул своему соседу. — Сейчас его удар хватит.
— Кто меня тут хочет видеть? — спросил молодой человек.
— Твоя женушка здесь! — крикнул кто-то.
Либби посмотрела на Чарли и сказала:
— Это не он.
— Это не моя леди, — сказал англичанин.
Либби держалась всю обратную дорогу, и только в палатке она бросилась на кровать и зарыдала от разочарования и безнадежности.
18
В середине октября ветер нагнал с океана густые черные тучи. Всю ночь дождь неистовствовал. Утром Либби не смогла зажечь костер, чтобы согреться. Блисс начала кашлять, а буря продолжалась весь день. Вода текла ручьями и угрожала смыть палатку. Дорогу размыло, и Либби не смогла на следующий день пойти в город.
Вода в реке начала подниматься и заливать палатки и участки золотоискателей. Целыми днями они пели песни, ожидая, когда сойдет вода. Никто больше не просил постирать, да при такой погоде это было бесполезно.
Ночью у Блисс начался жар. Она лежала в забытьи, стеная и ворочаясь.
— О, Боже, прости меня за мою гордость и безрассудность. Накажи меня, но спаси детей, — проговорила Либби.
Наутро, как выяснилось, ее молитвы были услышаны. Буря утихла, и небо стало вновь голубым. Мужчины взялись было за работу, но вода смыла инструменты. От вынужденного безделья начались ссоры и драки. Однажды Либби шла за водой и вдруг наткнулась на двух ругающихся парней.
— Я тебя предупреждал! — заорал один из них.
— Это мой участок! — упорствовал другой.
— Докажи, где инструменты?
— Их смыло водой. Я знаю свой участок.
— У тебя крыша поехала. У тебя никогда не было участка здесь, внизу ручья.
— Был, вон у той большой сосны.
— Не было.
— Ты что, хочешь сказать, что я вру?
Первый из споривших выхватил револьвер.
Второй сделал то же самое.
— Да ты не сможешь выстрелить, — нехотя сказал первый.
Это был невысокий, сухощавый человек с длинными усами.
— Ты же струсишь!
— Убери пушку, — сказал человек с веснушчатым лицом.