— Прости, Хью. Я на пределе и не знаю, как расслабиться.
— Либби, скоро все кончится, и мы будем вспоминать об этом, как о страшном кошмаре, — Хью посмотрел на проходившего мимо хижины Ах Фонга, напевавшего режущую слух китайскую песню.
— Надо построить Ах Фонгу хороший дом, — сказала она. — Я присмотрю старые материалы в городе, а то эта хижина хороша только летом, а зимой в ней не очень приятно, особенно когда ее продувает ветер.
— Ты думаешь, что мы не уедем отсюда этим летом? — спросил Хью.
— Нам нужно приготовиться к худшему, — сказала она. — Путешествовать с грудным ребенком будет трудно.
— Как ты хочешь, только бы не волновалась.
«Если бы ты знал…» — подумала Либби.
Нога Хью заживала, и он начал перевозить урожай, привязывая коробки с овощами к мулу.
То, что не брали золотоискатели, скупалось в отелях. К середине августа у хижины появились новые стены из бревен, и уже можно было навесить настоящую дверь. Ах Фонг построил позади грядок небольшой домик, а на счету в банке было уже три тысячи долларов.
Хью узнал о расписании отплытия судов из Сан-Франциско. Либби разрывалась на части. Одна ее часть не хотела всю жизнь прозябать в хижине, а другая не могла допустить мысли, что она никогда больше не увидит Гейба, если они уплывут в Англию.
Когда Либби слышала, как Хью рассказывает детям о новой жизни, о том, как они будут кататься на пони и учиться танцевать, Либби уходила в огород помогать Ах Фонгу вырывать сорняки.
Август выдался на редкость жарким и сухим. Ручей высох, и для полива огорода приходилось носить воду с речки. Впятером они выстраивались в цепочку и передавали ведра как по конвейеру.
Часть урожая уже собрали, и Либби думала, смотря на освободившуюся землю, что бы еще посадить.
Она в своем положении тяжело переносила жару. Узкие и вспотевшие платья прилипали к телу, затрудняя движения.
— Нужно себе купить что-нибудь попросторнее, — сказала она Хью.
— Не волнуйся, перед отплытием в Сан-Франциско мы сошьем тебе в ателье прекрасное платье. Тебе пора привыкать к цивилизации.
— Снова носить корсеты, — задумчиво сказала Либби.
— И делать прически, — добавил Хью. — А то с такими волосами ты выглядишь на пятнадцать лет старше.
— Будет трудно опять ко всему привыкать.
Тут Хью взялся и за девочек.
— Либби, ты их портишь, — возмущался он.
— Пусть они будут здоровы и счастливы, — сказала она.
— Они не будут несчастны от того, что я их попрошу есть с закрытым ртом и не хватать пищу как звери. Сиди прямо, Блисс. Английская леди не должна сутулиться.
— Я не хочу, — уставилась на него Блисс. — Мне больше нравится мистер Фостер. Жаль, что он не наш папа.
— Кто этот Фостер? — заикаясь, спросил Хью.
— Это человек, помогавший нам всю дорогу, — ответила Либби.
— Он все еще живет здесь?
— Не имею ни малейшего понятия, — сказала Либби, пытаясь выглядеть безучастной.
Хью уловил что-то в ее голосе и спросил:
— Он — джентльмен?
— Нет, если смотреть с твоей точки зрения, он картежник.
— Не удивительно, что он не навестил нас, с тех пор как я здесь. Женщине с твоим воспитанием невозможно общаться с картежником.
Инцидент был исчерпан, и Хью больше не вспоминал о Гейбе. Он стал вырабатывать у девочек хорошие манеры.
— Не волнуйся об этом, — сказала Либби. — Они всему научатся в Англии, привыкли общаться с золотоискателями и думают, что так и надо себя вести. Увидев английского джентльмена, они захотят быть похожими на него.
— Надеюсь, — вздохнул Хью.
Блисс, сверкая пятками, понеслась по тропинке. За последние месяцы она здорово выросла и совсем не походила на ту бледную, худую девочку из Бостона.
— Посмотри на нее, — говорил Хью. — Она как индейский ребенок бегает босиком. Ее тетки в Англии умрут от разрыва сердца, когда ее увидят.
— Мама, папа, к нам скачут всадники, — на бегу крикнула Иден.
— Как они выглядят? — нервно спросила Либби. Они никогда не рассказывала о том, что ее чуть не повесили.
— Они с оружием и в форме, — доложила дочь.
— Может, это новая партия золотоискателей? — предположил Хью.
— Я слышал, что они часто одеваются по-военному. Пора везти овощи в город, пока они не испортились под солнцем. — Он подошел к мулу и стал прикреплять к нему коробки и мешки.
Лязганье уздечек и топот от копыт были слышны совсем рядом. И через мгновение группа хорошо вооруженных людей появилась рядом с хижиной.
Либби увидела, что позади одетых в форму всадников была разношерстая компания, скакавшая на худых лошаденках и мулах.
— Мы сюда не за овощами приехали, — сказал стройный человек с обветренным лицом. — Мы приехали за вашим мужем.
— Муж, что он сделал? — удивилась Либби.
— Ничего. Он нам нужен на время. Индейцы на Севере начали войну, — добавил другой. — Они убили несколько поселенцев и сожгли пару городов. Мы собираем отряд, чтобы дать урок этим шалопаям.
— Думаю, что Хью не пойдет. Он был болен и теперь хромает.
— Это тот, который разводит овощи? — сухо спросил человек в форме.
Либби утвердительно кивнула.
— Скажите ему, чтобы он собирался.
— Он не пойдет с этими индейцами. Поищите кого-нибудь другого.
Человек в форме подвел поближе коня и показал значок.
— Кавалерия Соединенных Штатов, — сказал он. — Я уполномочен набирать в случае необходимости рекрутов. Скажите мужу, чтобы он собирался.
В этот момент появился Хью.
— Что случилось, Либби?
— Хью, они хотят, чтобы ты воевал с индейцами.
— Нет уж, увольте, — ответил он.
— А я вас и не прошу, — сказал офицер. — Вас забирают в приказном порядке в армию, мистер, собирайтесь.
— Я гражданин Великобритании и не имею обязательств перед вашим законом.
Офицер сунул руку в карман и вытащил бумагу.
— В приказе сказано: «Любой годный к строевой службе». Они не указывают на гражданство. Собирайтесь, или я пристрелю вас на месте.
— Вы не понимаете! Он не совсем здоров! — хватая за уздцы его коня, закричала Либби.
— Мэм, все будет кончено через пару дней. Я не прошу его ехать на Северный полюс. Если соберем побольше сил, мы быстро разобьем этих дьяволов, и все благополучно вернутся домой… Но если мы спустим этому племени, то другие его поддержат, и я не могу ручаться за безопасность ваших детей.
Хью подошел к Либби и отвел ее в сторону.
— Все нормально, дорогая. Если я должен, то пойду.
— Возьми ружье, — сказала Либби.
— Мы его сами вооружим, — сказал офицер. — Все что нужно, это стрелять.
Когда Хью вышел из дома, его лицо стало бледным, но спокойным.
— Не волнуйся, — сказал он. — Я уверен, что это ненадолго. Присмотри за девочками и… за нашим сыном.
— Хорошо.
Хью нежно поцеловал ее и забрался на мула.
Колонна двинулась, он обернулся и послал Либби воздушный поцелуй.
Неделю спустя Либби сообщили, что индейская стрела выбила Хью из седла, и он погиб под копытами лошадей.
28
Либби с удивительным спокойствием восприняла новость о гибели Хью. Но все же чувство вины за смерть мужа, с которым она прожила девять лет, мучило Либби. Она жалела его и скучала, но сердце ее не было разбито. «Такая бесполезная, глупая смерть», — думала она. Либби в сопровождении кавалерийского офицера съездила на могилу мужа, похороненного в каньоне среди холмов и гор. Офицер предложил перезахоронить останки мужа в месте, которое она выберет.
«Бедный Хью», — думала она, глядя на крест и свежий бугорок земли.
Либби решила перевезти тело мужа в Англию, но потом передумала. Ведь он хотел вернуться с триумфом или вообще не возвращаться.
Либби потеряла к огороду всякий интерес.
— Вы собираетесь бросить эту землю, когда я положил туда столько навоза? — спросил Ах Фонг.
— Возможно, что мы скоро уедем, а поэтому бессмысленно выращивать овощи.