— Вы живете здесь одна? — медленно сказал высокий, длинноногий парень в рваных штанах.
— У меня есть работники. Они живут за моим домом и скоро вернутся с поля.
— А мы никого не заметили в поле, да, Бо?
Либби снова вошла в дом.
— Кухня здесь, мэм, или я ошибаюсь? — спросил один из них.
Она поднялась по ступенькам, сняла со стены ружье и прикрыла его шалью.
— Оставайтесь здесь, — шепнула она детям.
— У вас здесь уютно, — послышался голос.
И Либби увидела стоявшего за спиной высокого парня.
— Наверное, плохо без мужчины, тем более с такой пуховой кроватью? — улыбаясь, сказал он.
Ноэль заплакал, и парень с удивлением посмотрел на Либби.
— Вы все же смогли найти мужчину, когда он вам понадобился, и вы сможете найти еще одного.
— Оставьте мой дом, — сказала Либби. — Я хотела вас накормить, а вы меня оскорбляете. Забирайте своих друзей и убирайтесь.
Парень засмеялся.
— Никто не заставит меня выйти.
Либби сдернула шаль и наставила на него ружье.
— Я уже однажды пристрелила одного, и теперь моя рука не дрогнет.
— Не надо злиться, — сказал парень. — Я только собирался вас развеселить. Мы с Вилли поедим и уйдем.
Он повернулся и пошел вниз.
Не спуская глаз со своих непрошеных гостей, Либби поставила на пол принесенные из кухни тарелки с мясом.
— Берите это и уходите. Убирайтесь с моей земли и не возвращайтесь.
Бо забрал тарелки.
— Премного благодарен, — пробурчал он и, отдав тарелку своему компаньону, рванулся к Либби. Прозвучал выстрел, но пуля прошла мимо.
Бастер схватил парня за колено, и Бо завопил, выпустив ствол ружья, который он все-таки успел схватить. Либби мгновенно перезарядила ружье.
— Убирайтесь, пока вы живы! Считаю до пяти и стреляю!
На счет три мужчины встали и пошли. Послышался стук копыт. Парни в тревоге посмотрели на приближающихся мексиканцев.
— Мои рабочие возвращаются! — крикнула вдогонку Либби.
— Вы в порядке? — спросил дон Мигуэль.
— Да, — ответила Либби, не вдаваясь в подробности.
Мануэль развернул лошадь и поскакал за парнями.
— Они как стервятники нападают на тех, кто не может защититься. Думаю, они не вернутся, — проговорил он.
Либби подумала о том, сколько же еще таких бандитов шастает по окрестностям, грабя и убивая ни в чем не повинных людей. Она решила обучить своих работников обращаться с ружьем и попросила дона Мигуэля посадить кактусы. Теперь ночью Либби спала с ружьем.
Однажды, когда Либби выпекала хлеб, Бастер вдруг залился лаем. Выйдя из кухни, она увидела черную фигуру, подъезжающую верхом к дому. Шляпа у него была надвинута на глаза. Либби, не говоря ни слова, сбегала за ружьем и встала с ним на крыльце, глядя на незнакомца, который спрыгнул с коня и направился к ней.
— Я ищу Либби Гренвил, — сказал он. — Вы не знаете, как ее найти?
Либби узнала его.
— Боже, да это же Эдвард!
33
— Либби? Я с трудом вас узнал! Вы так изменились!
— Может, это из-за того, что я не в платье из бархата?!
— Не могу поверить своим глазам. Загар, растрепанные волосы и ружье в руках. Вы как пограничник.
— А я и есть пограничник, — сказала Либби. — Как вам удалось меня разыскать?
Эдвард Нотс подвел коня и привязал его. По его уставшей походке было видно, что он не один день проскакал в седле.
— Что вы здесь делаете? — спросила Либби.
— Ищу тебя, — ответил Эдвард и вытер платком пот со лба. Он был весь в пыли.
— Твой отец просил меня разыскать тебя и, если бы знал, что за поездка меня ожидает, наверное, вряд ли бы на нее решился, даже ради вас.
— Дорога была тяжелая?
— Тяжелая это неподходящее слово, — сказал Эдвард. — Это была настоящая пытка. Пища была невыносимой — ни фруктов, ни овощей, одно тушеное мясо и пудинги. Я страдал морской болезнью. Да в завершение ко всему, эти ужасные дни в Сан-Франциско. Это не город, а настоящий ад. Я заплатил за коня немыслимые деньги.
— Бедный Эдвард! Сколько вы перенесли!
— Я думаю, вы тоже через это прошли, — добавил он.
— Нет, мы добирались по суше, и я не страдала морской болезнью.
— Будь проклята эта качка, — не слыша сарказма в голосе Либби, сказал Эдвард.
Он покачал головой и добавил:
— Какое чудо, что вам удалось выжить. Вы неплохо, кстати, выглядите. Отец думал, что вы нищенствуете.
— Напротив, — сказала Либби. — Я владею землей здесь и в Сан-Франциско и собираюсь неплохо заработать на продаже фруктов и овощей, если они уродятся в этом году, я смогу построить себе в Сан-Франциско дом, в котором буду жить зимой.
Эдвард побледнел.
— Вы собираетесь остаться здесь?
— Думаю, да, — ответила она. — Мне нравится эта страна. Я думаю, у нее большое будущее.
— Но здесь нет цивилизации!
— У меня хорошие соседи, и я могу ездить в Сан-Франциско.
Эдвард осмотрел комнату.
— Вы живете одна. Так и не нашли беднягу Хью?
— Нашла, но его убили потом во время индейского восстания.
— Должно быть, это было настоящим потрясением для вас.
— Я привыкла к потрясениям.
— А где девочки?
— Они на полях с рабочими. Им так нравится копаться в земле. Скоро они прибегут на обед, пойдем, выпьем кофе.
— Здесь действительно очень уютно, — добавил Эдвард.
— В доме только две спальни и нет, к сожалению, комнаты для гостей. Вам придется спать на диване. Я настолько занята полем, что на дом не остается времени. Мы решили построить кирпичный, когда будет время и деньги. Кухня у нас на улице. Надо попросить Ах Фонга поставить вашего коня в загон.
Последовав за Либби, Эдвард сказал:
— Вы не только выжили, но и процветаете. Никогда бы не поверил.
— Может, я была создана для этой жизни. Там, в Бостоне я не была удовлетворена, — Либби сняла с печи чугунок и стала наливать кофе.
— Вы не думали снова выйти замуж?
— У меня есть один мужчина.
— Я его знаю?
— Нет.
— А где он?
— Он сейчас спит, но будет рад вам.
— Подожди Либби… Я имел в виду… — пролепетал Эдвард, когда Либби пошла в дом. Через несколько секунд она появилась с Ноэлем на руках.
— Познакомьтесь, это Ноэль Гренвил.
Нотс очень удивился.
— Ты родила здесь? Хью увидел его перед смертью?
— Нет. Хью погиб за четыре месяца до его рождения.
— Судьба иногда наносит тяжелые удары, — мягко сказал Эдвард.
— Мой отец, наверное, скажет, что так мне и надо. Я удивляюсь, что отец все еще меня ищет.
— Они ужасно скучают по тебе.
— Бедные, для них это тяжелое испытание.
— Для всех нас, не зная, где вы и живы ли. Я уверен, что отец не может забыть сказанных им слов при расставании.
— Теперь Эдвард, вы сможете заверить их, что их хрупкий, маленький цветочек превратился в крепкую виноградную лозу, — я напишу им письмо.
Послышался лай собаки и крики бегущих девочек.
— Мама, мы видели змею. Ах Фонг отсек ей мотыгой голову, а Ли собирается сварить из нее суп.
Увидев Эдварда, они замерли. Нотс поднял их на руки, и они с недоверием посмотрели на него.
— О, небеса! — глядя на загорелых, босоногих девочек, сказал он.
— Девочки, вы помните мистера Нотса. Он часто приходил к нам в Бостоне.
— Я помню, — сказала Иден. — Вы часто играли с нами в крокет.
— Правильно, и ты всегда побеждала. Вы, наверное, здесь в него не играете.
— У нас нет площадки, — ответила Иден.
— Лучше построим теннисный корт, — сказала Либби.
— И с кем мы будем играть? — сказала Иден. — Дон Мигуэль слишком стар, а Кончита толстая. Остается Мануэль и китайцы.
— Помойте руки перед едой, а потом поможете мне накрыть на стол, — сказала Либби.
Ляжка оленя, коптящаяся над огнем, украсила бы любой стол, и когда Ах Фонг поставил на стол большую тарелку с олениной, глаза у Эдварда расширились от удивления и удовольствия.