— Бедняга, — послышался голос Гейба. — Подумать только, вероятно, его родственники в Нью-Йорке воображают, как он наполняет деньгами карманы. Все это сумасшедший дом.
— Но вы же решились на это!
Гейб улыбнулся.
— Разве вы не знаете, что дьявол всегда защищает своих.
— Не говорите таких вещей даже в шутку, — сказала Либби, увидев, как Гейб подъехал к девочкам, сидевшим на фургоне, — те рассмеялись, когда он что-то им сказал.
— Не знаю, что мне с вами делать, мистер Фостер. Я никогда не встречала человека, который смущал бы меня так, как вы.
В этот вечер Джимми расставил повозки кругом.
— Мы въезжаем на территорию Пони.
Шелдон Райвл добавил, что хотел бы видеть хоть одного, кто бы посмел напасть на них.
— Я не боюсь атаки нападения, а опасаюсь, что они могут увести ночью всех мулов, — объяснил Джимми.
Он подошел к Либби и сказал, что теперь ей пора собирать «чипсы» буйволов, потому что она не найдет ни одной деревяшки, пока они не достигнут гор. Либби позвала девочек, чтобы они помогли ей.
— Присматривайте за ними, чтобы они не наступили на гремучую змею.
— А здесь есть змеи? — спросила совершенно спокойно Либби.
Джимми улыбнулся.
— Они вам не причинят зла, если вы будете к ним миролюбивы.
Либби положила на землю пустой мешок и попросила детей остаться там поиграть.
— Мы будем осторожны, мама, — сказала Иден, — и останемся рядом с тобой.
— Ну, пошли, — сказала девочкам Либби.
Через полчаса они заполнили мешок «чипсами». Они были не такими отвратительными, как представляла себе Либби. От них пахло травами. Девочки, не зная, что это такое, весело набивали ими мешок.
Либби ушла чуть вперед, когда услышала вопль.
— Мама, меня укусила змея!
Либби рванулась назад и увидела прыгающую Иден.
— Куда?
— В ногу!
Либби сняла ей панталоны. Маленькие красные волдыри показались на ногах Иден.
— Это же муравьи, стой спокойно, я их смахну.
— Они кусаются, как змеи, — жаловалась Иден.
— А ты как думала?! — сказала Либби.
Она повела девочек назад в лагерь, радуясь, что не позвала на помощь.
Дни, как две капли воды, были похожи один на другой. Они шли с раннего утра и до полудня, пока жара становилась непереносимой. Потом, после полудня, начинали выбирать место для ночлега.
В дневнике Либби записала: «15 июня 1849. Мы между небом и землей, между Индепенденсом и фортом Керни. Я думала, что самое страшное, что будет в пути, — это непредвиденные опасные происшествия, а оказалось, что скука хуже любого врага. Солнце всходит и заходит, а мы так далеко и не ушли, как хотелось бы. Я хочу, чтобы это изматывающее однообразие будней хоть чем-то скрасилось. Не знаю, как я выдержу эти три месяца».
Солнце так нещадно палило, что шея и руки стали коричневыми. Либби прикрывалась шляпкой, стараясь сохранить бледный цвет лица, но заметила, посмотрев в зеркальце, что на носу уже появились первые веснушки. Она уже начала привыкать к путешествию. На ее ногах уже не набухали мозоли от непривычной ходьбы. Она научилась выпекать хлеб в датской печке и вообще она гордилась тем, как она все делает.
«Если бы отец увидел меня сейчас», — думала Либби.
Девочки тоже чувствовали себя неплохо. Они предпочитали идти пешком, чем ехать в фургоне. Либби фанатично следила за стерильностью пищи, ни на миг не забывая о могилах, умерших от холеры.
Время от времени они нагоняли другие группы, остановившиеся поменять колеса или оси. Незнакомцы иногда угощали их чашкой кофе, но Шелдон настаивал, чтобы они не останавливались.
Однажды они поравнялись с партией, в которой были больные. Райвл заставил погонщиков ехать как можно быстрее, а сам заткнул нос и рот платком и держал его до тех пор, пока они не проехали.
На девятый день езды в прериях, уже недалеко от форта Керни, их первого пункта на карте, они натолкнулись на группу из двадцати измученных человек, направлявшихся назад в Индепенденс. У них была пара быков да несколько мулов.
— Если вы больны, держитесь от нас подальше! — закричал Райвл, когда они поравнялись с ними.
— Болезнь — это самое меньшее, чего стоит опасаться. Когда голова отделена от тела, то больше не надо беспокоиться о холере и тому подобном.
— О чем ты говоришь? — подъехал поближе Джимми.
— Разве вы не слышали, что пони на тропе войны. Они уже уничтожили группу из семидесяти эмигрантов.