— Уходи отсюда! — закричала Либби, размахивая головешкой. На секунду, казалось, все замерло. Медведь помялся на лапах и быстро заковылял в лес. Вернувшись в хижину, Либби упала, трясясь от пережитого страха, на пол.
— Я не могу все время оставаться одна, — зарыдала она. — Я не выдержу. Мне нужно, чтобы кто-нибудь меня защищал.
Либби вспомнила Гейба. «Где он сейчас? — думала она. — Наверное, сидит в баре в окружении красивых мексиканок, его карманы набиты золотом и он напрочь забыл о ней».
Рождество прошло незамеченным. Только пение пьяных старателей напоминало о празднике.
Мысли Либби были далеко в Бостоне. Ее родители всегда устраивали праздник с традиционным гусем и сливовым пудингом, гостями, подарками и веселыми играми. Слезы покатились из ее глаз.
В первый день нового года Либби увидела, что все покрыто снегом, и большие хлопья его продолжали тихо падать на землю.
На крыше был метровый слой снега, и ветки сосен согнулись под его тяжестью.
Горы и кусты было трудно узнать. Снегопад продолжался весь день. Иногда поднимался ветер, наметавший сугробы у деревьев.
На следующее утро Либби с трудом выползла из хижины.
— Нужно подождать немного, пока погода улучшится, — сказала она девочкам, вернувшись с кастрюлей снега, чтобы разогреть воду.
— Я хочу поиграть на улице, — сказала Блисс.
— У вас нет теплой одежды и ботинок, — уверяла Либби.
— Ну немножко, — умоляла Иден.
Девочки, замерзнув, быстро вернулись. Они, войдя в хибару, были с ног до головы облеплены снегом. Либби с тревогой посмотрела на дочерей. Им не хватает витаминов — они так худы и бледны.
— Скоро я схожу в лагерь и постараюсь добыть мяса в обмен на готовку или шитье, — сказала она.
Темнело быстро, и ночи были длинными. Либби часто не спала по ночам. Она лежала и смотрела на огонь. А если снег будет идти месяцами, как в Бостоне? Протянем ли мы на фасоли и рисе? И если кончатся дрова? Тени от огня напоминали беснующихся демонов. Снегопад продолжался третью ночь. Либби, уложив детей спать, чинила одежду при свете колыхающейся свечи. Она не хотела рано ложиться и пыталась отогнать от себя грустные мысли.
За стеной послышался шум, хрустнул снег. «Медведь? Нет, в такую погоду они не шляются». Либби затаив дыхание, взяла ружье и осторожно выглянула. Какой-то человек осторожно ходил вокруг хижины. Либби щелкнула предохранителем, и человек обернулся.
— Что вы здесь делаете? — спросила Либби.
— Ищу главный вход.
— Здесь нет главного входа.
— А куда же мне стучать?
— Кто вы и что вам нужно? — выпалила Либби, нервы которой были на пределе.
Незнакомец подошел поближе. Он был весь в снегу, с сосульками на усах.
— Я Санта-Клаус, простите, что немного опоздал.
— Не приближайтесь. Оно заряжено, — угрожающе сказала Либби.
— Я вижу, что за последние месяцы ваш характер так и не улучшился. Или вы совсем меня забыли? — спросил он.
— Гейб? Это вы? — дрожащим голосом сказала Либби.
— Вижу, что помните.
20
— Что вы здесь делаете? — спросила Либби, не скрывая радости.
— Хотел узнать, живы вы или нет? У меня сейчас пальцы отвалятся. И долго вы собираетесь держать меня на пороге?
Либби засмеялась.
— Заходите, только тихо. Дети уже спят.
Гейб приложил палец к губам.
— Как мои маленькие принцессы?
— Спасибо, слава Богу, они здоровы. Привыкли к этой жизни. Они, такие же выносливые, как и их мамочка.
— Здесь так уютно, — сказал, пройдя в хижину, Гейб. — Только не говорите, что своими руками построили это жилище. Я знаю, что вы замечательная женщина, но построить этот дом одной просто невозможно.
— Мне досталось это по наследству, — сказала Либби. — Снимайте вашу одежду и садитесь у огня. Хотите кофе или чаю?
— Унаследовали? От кого? Хью ее построил? — держа руки над печкой, спросил Гейб.
— Я его не нашла, но не отчаиваюсь.
Либби поставила на огонь котелок с водой.
— Снегопады смешали все карты, — добавила она.
— Они для меня не помеха, — сказал Гейб.
— Что вы здесь делаете в такую непогоду? — Либби радостно разглядывала Гейба.