Провожая после обеда Либби, Марк спросил:
— Вы решили покупать землю? Пока еще есть пара выгодных сделок.
— Я последую вашему совету, — решительно ответила она. — Я пошлю вам деньги, и вы купите — уверена, что на вас можно положиться.
— Вы — мудрая женщина, и вы не будете об этом жалеть. Если бы я был помоложе и с деньгами, я бы попросил вас выйти за меня замуж, но сейчас, я уверен, вы не хотите быть связанной с мужчиной, которому почти сорок.
Либби улыбнулась, тронутая его добротой.
На следующий день она встретилась с синьором Альфонсо, чилийским торговцем. Это был немного располневший человек с тонкими усами и добрыми глазами. Он был похож на безобидного щенка, но после первых его слов Либби поняла, что это хитрый и, возможно, могущественный человек.
— Мои дела идут неплохо, — сказал он. — Как я могу быть уверен, что вы не станете мне конкурентом?
— Синьор Альфонсо, я всего лишь одинокая женщина и выращиваю овощи для себя и своей семьи. Как я могу угрожать вашему бизнесу?
— Хорошо, Альфонсо подумает, что он может для вас сделать. Только скажите, что вам надо?
Либби заказала саженцы яблонь, груш, вишни, лимона и винограда. Удовлетворенная переговорами, она пошла с девочками за покупками, разрешая им выбирать игрушки и сладости, а себя баловала, покупая мыло, духи, заколки и другую мелочь.
Поздно вечером они уплыли в Сакраменто.
В ноябре Либби уже обставила мебелью и свое новое жилище.
Ей нравилось, когда к ней заходили ее новые мексиканские соседи, и она с удовольствием училась у Кончиты испанскому, а та в свою очередь начала изучать английский. В первый раз в своей жизни Либби почувствовала умиротворение, если бы не пустота в ее сердце.
31
Пошли дожди. И когда река, выйдя из берегов, хлынула в долину, сметая все на своём пути, Либби была рада, что послушалась Ах Фонга. Часами она проводила время, греясь у камина и наблюдая за дочками, играющими или делающими уроки.
Либби хотела написать матери, но вспомнила угрозы отца отобрать у нее детей и засадить ее в сумасшедший дом. Пусть они лучше ничего не знают.
Ей так хотелось домой, особенно теперь, когда приближались рождественские праздники с подарками, сладостями и играми.
Либби к Рождеству напекла пирогов и приготовила пудинг. Комнаты она украсила сосновыми ветками.
Под кроватью стояла коробка с сахарными мышатами, китайскими чашечками, апельсинами и орехами, ленточками — все это Либби купила для подарков дочкам.
«Хоть они будут рады Рождеству», — думала Либби.
В канун праздника она вдруг почувствовала сильную боль и вскрикнула.
— Что с тобой, мама? — спросила Иден.
— Позовите Ах Фонга, — стараясь казаться спокойной, сказала она.
Через минуту появился Ах Фонг.
— Что случилось? — спросил он.
— Ах Фонг, сходи за доной Кончитой.
— Прямо сейчас? — спросил он.
— Да, кажется, ребенок пошел.
— Я возьму мула?
— Да, бери, — с трудом ответила Либби. Она пошла в свою комнату и остановилась, так как боль стала невыносимой. Начались схватки. Обливаясь потом, она старалась не кричать, чтобы не пугать детей. Она чувствовала, как будто на ее живот надет стальной пояс, который сжимается, не давая продохнуть. Когда боль стала невыносимой, Либби легла и старалась не кричать.
Дети, увидев среди бела дня мать, лежащую на кровати, поняли, что что-то происходит.
— Мам, тебе что-нибудь принести? — с озабоченным видом спросила Иден.
— Мам, хочешь, мы сядем рядом с тобой? — добавила Блисс.
— Будьте послушными и оставьте мамочку. Все будет хорошо. Скоро вернется Ах Фонг с тетей Кончитой, — задыхаясь, ответила Либби.
Шли часы, а помощь все не появлялась. Либби чувствовала, как липкая кровь начала стекать по ногам, а ребенок все не шел. Наступил вечер, и за окном стемнело.
— Мам, пора ужинать, — сказала Иден. — Блисс проголодалась.
— Зажги лампу, — тихо попросила Либби. — И вместе с неженкой идите на кухню.
— Хорошо, мама, — согласилась дочь.
В первый раз она подумала, что может умереть, так и не увидев ребенка, и дети останутся без матери. Либби молилась, чтобы Кончита позаботилась о них. Она потеряла сознание. Ей казалось, что она стала куском железа, который под ударами молота сплющивается, приобретая невообразимые формы. Она почувствовала последний удар, расколовший ее. Потом перед ее глазами поплыли огни, и чьи-то головы, освещенные лунным светом.