— Но я видел тебя в ресторане Брауна в Сан-Франциско? Это была ты? — удивленно спросил он.
— Да, я обедала со своим другом Марком Хопкинсом.
— Ты знаешь Хопкинса? А я думал, кого он мне напоминает, потому что Марк был слишком стар для Хью.
— Странно, что ты вообще меня заметил. Ты спешил встретиться с прекрасной блондинкой, как я помню.
— А, Марселла, — сказал с улыбкой Гейб. — Ты следила за мной?
— Просто хотела поздороваться, но ты был слишком занят.
— Я не хотел нарушать твой покой, когда увидел твоего мужа. Как бы ты объяснила ему знакомство со мной?
— О, Гейб, если бы ты знал…
— Ну так что же случилось с Хью?
— Его призвали на подавление индейского восстания, но он не был в состоянии воевать, так как был еще нездоров.
— Старина Хью погиб в бою с индейцами? — с удивлением спросил он. — Прости, что я заставил тебя вспомнить об этом ужасе.
— Я пережила, — сказала Либби. — Мне много чего довелось пережить за это время.
— Ты многого добилась, — сказал Гейб. — У тебя работники, свой дом, бизнес.
— Я много боролась за все это. Тебе лучше отдохнуть до того, как будет готов бульон, — сказала Либби. — Мне это тоже не помешает. Я не спала последние две ночи, а теперь еще и эта холодная ванна.
— Спасибо, Либби, ты — ангел, — закрывая глаза, сказал он, и она на цыпочках вышла из комнаты.
Гейб стал быстро поправляться. Дошли известия о том, что случилось на холмах из-за нескончаемых дождей. Озеро Райвла вышло из берегов, и бурлящая вода хлынула к его дому. Он собрал людей, и они укрепили плотину, но все это было бесполезно. Водная лавина разрушила плотину, людей его смыло, и некоторых из них так и не нашли. Одному или двоим удалось избежать смерти — они выплыли, зацепившись на плавающих деревьях. Тело самого Шелдона Райвла не могли обнаружить целую неделю. Наконец его нашли застрявшим в ветвях дерева. Тело так распухло, что Райвла невозможно было узнать.
Гейб выздоровел, и Либби надеялась соединиться с ним, но она почувствовала, что между ними возникла какая-то холодность, которой раньше никогда не было.
Либби однажды попыталась это выяснить.
— Гейб… у тебя кто-нибудь есть в Сан-Франциско, кому нужно сообщить, что ты здесь?
— Не думаю — сказал он. — В Сан-Франциско был один инцидент — дуэль, и мне пришлось покинуть город, который мне уже тогда наскучил. Я собирался проехаться по приискам, а потом… ничего не помню. Интересно, что случилось с моим конем?
— Я могу одолжить тебе своего, — сказала Либби. — Если ты действительно хочешь уехать.
Он почувствовал скрытый смысл ее слов.
— Ты и так много для меня сделала, Либби. Я не могу тебя больше стеснять.
— Ты думаешь, что ты стесняешь меня?
Гейб отвернулся.
— Мне не нужна твоя жалость.
— Ты что думаешь, что я сделала это из жалости?
— Я не глупец и знаю, как выглядят больные оспой, а те, кому удается выжить, становятся неузнаваемыми. Не притворяйся, я ведь страшен как черт.
Либби села к нему на кровать.
— Когда-то ты мне сказал, что я не знаю, что такое любовь, — тихо проговорила она. — Теперь я говорю тебе, что ты сам не имеешь о любви ни малейшего представления. Я люблю тебя, Гейб. Неужели ты думаешь, что если у тебя не будет ноги или глаза, то я буду меньше тебя любить?!
— Но если Бог послал человеку красивую внешность, разве не больно чувствовать, что всю оставшуюся жизнь люди будут смотреть на него с отвращением, — глядя на стену, сказал Гейб. — Я не хочу всю жизнь думать о том, что ты заслуживаешь лучшей…
— Габриэль Фостер, ты самый тщеславный человек из всех живущих на планете людей? — смеясь, сказала Либби. — Подожди, я сейчас вернусь.
— Куда ты, Либби? Вернись, — крикнул он вдогонку.
Либби побежала в главный дом и вскоре вернулась с зеркалом в руке.
— Посмотрись, — сказала она.
— Я лучше не буду.
— Трус.
— Хорошо, — сдаваясь, сказал он. Медленно, Гейб поднес зеркало к лицу, потом с радостью выпалил: — Нормальное, — не веря своим глазам, проговорил он. Гейб взял ее за руку.
— Конечно, нормальное, — рассмеялась Либби.
— А я все время думал, что я самый страшный * человек на свете, — хохоча вместе с Либби, сказал Гейб. — Я чувствую себя заново рожденным. Мне дали второй шанс в жизни. После всего, что произошло, я верю даже в чудеса. Ты знаешь, что я хотел в тот момент, когда увидел тебя в Новом Орлеане, — сказал он. — Я знал, что ты создана для меня. Я не мог думать о тебе. Один Господь знает, как я пытался выкинуть тебя из головы.
— А я тебя, — отозвалась Либби.