Конан остановился. Подъехав к нему и слегка касаясь коленом его колена, рядом с варваром остановилась и Сфандра.
Десяток низкорослых бородатых человечков, вооруженных вилами, восседали на лохматых пони. Конан сразу приметил, что Алвари среди них не было. Зеленые щелки глаз, одинаковых на этих разных лицах, разглядывали людей с недобрым интересом. В тягостном молчании прошла минута или две.
Наконец; Конан громко сказал:
— Привет вам, люди леса. Если мы нарушили ваш обычай — прошу простить нас, ибо мы сделали это по незнанию, а не злому умыслу.
— Кто ты, долговязый? — хрипло крикнул маленький всадник на черном пони и задрал к Конану свою желтую раздвоенную бороду. — Назови свое имя.
— Я Конан из Киммерии.
— А женщина? — не унимался желтобородый. — Кто она такая?
— Мое имя Сфандра, — сердито сказала девушка.
— Ты жена ему?
— Нет. Я свободная женщина, такой же воин, как любой мужчина.
Гномы неодобрительно загудели. Желтобородый пожевал губами и сказал:
— Не принято у нашего народа, чтобы женщина таскалась по свету. А коли уж пришлось странствовать, то не с кем попало, а лишь с мужем своим пристало это делать.
Сфандра вспыхнула и потянулась за мечом.
— Не тебе учить меня, коротышка! — начала было она, но Конан быстро перебил ее.
— Мы не обсуждаем ваших обычаев, — сказал он спокойно. — Так позволь нам соблюдать наши.
— Вы на нашей земле, — возразил гном, однако поучение прекратил. Вместо этого он спросил: — Что вы ищете в нашем лесу?
— Серых обезьян — так мог бы я солгать тебе, — сказал Конан. — Но я отвечу правду. Был один из вашего народа по имени Алвари.
— О! — выдохнула толпа одним вздохом и расступилась, словно всех одинаково поразило упоминание этого имени.
Обрадованный впечатлением, которое произвели его слова. Конан продолжал:
— В поисках волшебного талисмана он отправился в гирканские степи и там попал в плен.
— Ему и это известно, — зашептались всадники на мохноногих пони.
— Если ты все знаешь, — сказал желтобородый — видимо, предводитель отряда, — то скажи: как он избежал лютой гибели? Кто спас его из рук людей?
— Я, — тут же ответил Кован, наслаждаясь произведенным эффектом.
Первым опомнился желтобородый.
— Не хочешь ли ты сказать, что сделал это из бескорыстных побуждений? Твое лицо не несет на себе печати доброты.
Конан ухмыльнулся.
— Разумеется. Алвари обещал мне, что проводит к тому месту, где хранится золото гномов.
Всадники угрожающе ощетинились вилами. Лошадь амазонки попятилась. Сфандра удержала ее, сжав коленями бока лошади, и крикнула низкорослым жителям леса:
— Эй, потише!
Предводитель гномов яростно сказал:
— Никогда не бывать такому, чтобы чужие руки прикоснулись к золоту гномов. Алвари — предатель, если обещал тебе это.
— Он солгал мне, — невозмутимо продолжал Конан. — И когда я добыл для него синий камень Алазат, вызвал чары и исчез вместе с нашей добычей Я иду за ним, чтобы забрать причитающееся мне.
Желтобородый посовещался со своими воинами, после чего обернулся к Конану и спросил:
— Не ты ли тот, кому повинуется огненный дух?
Конан широко улыбнулся.
— Наконец-то вы меня узнали. Бросив на него странный взгляд, предводитель маленьких воинов сказал:
— Следуй за нами.
Селение лесного народа раскинулось в чащобе высоко в горах. Путники увидели множество маленьких домиков с остроконечными крышами. Поначалу Конану и его спутнице показалось, что дома эти крыты черепицей, однако приглядевшись, они разглядели — все было сделано из дерева. Чешуйки, вырезанные из светлой древесины, блестели под солнцем, как серебряные. Дома лепились к склону горы и были соединены между собой крутыми деревянными лесенками с тонкими перилами.
— Оставьте лошадей здесь, — распорядился предводитель. — Они слишком велики для нашего селения. С ними здесь ничего не случится.
И Конан, и Сфандра привыкли доверять своим ногам, и для обоих расстаться с лошадью не было такой трагедией, как для степного кочевника, который без коня чувствует себя калекой. Другое дело — оружие. Но пока что от них не требовали, чтобы они оставили свои мечи и лук Сфандры Поэтому оба спешились, со спокойной душой привязали лошадей к стволам деревьев и отправились в поселок следом за желтобородым и его всадниками.
Жители толпились на лесенках возле домов, с любопытством глазея на пришельцев. Конан и Сфандра тоже бросали взгляды налево и направо,
— Никогда не подозревала, что возможно такое… — прошептала Сфандра.
Маленькие опрятные женщины, молодые и старые, в чепцах и вышитых фартуках, испуганно охали, прикрывая рты ладошками при виде таких гигантов. Маленькие мужчины в кожаных курточках с капюшонами (многие — с горняцким инструментом на плече, видно, бросили работу, чтобы полюбоваться на эдакое диво) горделиво вздергивали головы. Желтобородый со своим отрядом важно продвигался вперед, показывая дорогу рослым людям. Если бы Конан знал, что желтобородый сказал своему маленькому народцу, будто бы он захватил великанов в плен и так якобы запугал их, что они теперь послушны его воле и дрожат от страха, варвар вряд ли был бы настроен так благодушно. К счастью для желтобородого, варвар полагал, что его с почетом провожают через поселок к сокровищам, дабы передать последнее в его руки. Поэтому он только поглядывал по сторонам и время от времени ухмылялся.
Наконец, поселок остался позади. Небольшой отряд и двое искателей приключений поднимались все выше в горы. Лес поредел. Кое-где на поверхность выступали скальные обнажения.
— Далеко нам еще идти? — спросил Конан. Улыбка исчезла с его лица. Ему начинало казаться, что эти крохи на мохноногих лошадках его дурачат.
— Нет, — не останавливаясь ответил предводитель гномов и поднял руку с вилами. Он указал на видневшуюся в скалах расселину. — Видишь? Вон там вход в пещеру. Это главное святилище нашего народа.
— И идеальное место для засады, — пробормотала Сфандра, погладив свой лук.
Конан, секунду назад подумавший то же самое, обменялся с ней быстрым, тревожным взглядом. Она пожала плечами. Варвар понял, что она хотела сказать: не отказываться же от сокровищ только потому, что в последний момент, у самого порога сокровищницы, они испугались! Даже если маленький народец замыслил какое-то коварство, не пристало воинам страшиться этого. В конце концов, было бы просто неприлично струсить перед какими-то карликами. Отвечая на невысказанную мысль Сфандры, Конан кивнул.
Между тем первые всадники уже скрылись в расселине. Один за другим исчезали они в пещере, которая словно заглатывала их узкой беззубой пастью. Сфандра замешкалась на пороге пещеры. Конан легонько подтолкнул ее в спину. На мгновение она прижалась к нему, после чего, прихрамывая, сделала несколько шагов навстречу неизвестности. Варвар еще раз оглянулся на лес, ничего подозрительного не обнаружил — и вошел в прохладный полумрак скального святилища гномов.
Он очутился в огромном зале. Всей кожей, всеми своими обостренными нервами варвар ощущал громаду подземного зала. Далеко наверху терялся потолок, который никогда не освещался — солнечные лучи не проникают сквозь каменную толщу, а слабому свету факелов не преодолеть такое чудовищное расстояние. На много миль вперед простиралась пещера. Цепочка огоньков уходила в глубину — это были спутники желтобородого с факелами в руках. Конан успел еще заметить, как они один за другим снимают факелы со стены и зажигают их. Конан нашел в темноте руку Сфандры, сжал ее холодные пальцы, и вдвоем они двинулись следом за маленьким народцем, не ведая, куда на сей раз заведет их жажда наживы и неуемная тяга к приключениям.
Они шли и шли, а пещера становилась все больше и ей, казалось, не будет конца. Летучие мыши с писком проносились у них над головами, перепончатые крылья едва не касались лиц. От их взмахов колебалось пламя маленьких факелов. Неожиданно в темноте послышался отчаянный детский плач. Голос, тонкий, испуганный, прозвучал в гулкой пещере так чудовищно громко, что один из гномов в ужасе выронил факел, а у Конана волосы встали дыбом. В этой древней, страшной пещере могли обитать только летучие мыши, проклятые богами души… и, быть может, древние демоны, скованные заклятием. Никакого ребенка здесь быть не могло. И тем ужаснее было слышать детский плач здесь, в этой затхлой тьме. Сфандра вскрикнула и прижалась к своему спутнику. Конан сердито стиснул ее плечо.