— А, ну это, видите ли, художественная вольность… — выпалил путешественник. — Тупица-художник… Я ему говорил, пусть изображает меня таким, какой я есть, с брюшком, залысинами и так далее, но вы же знаете этих живописцев, им обязательно нужно идеализировать, выявлять внутреннюю сущность человека…
Маркграфиня улыбнулась. (Улыбаясь, она становилась еще красивее. Эстер решила, что она ей совершенно не нравится.)
— Я просто хотела убедиться, что это действительно вы, профессор Пеннироял, — сказала маркграфиня. — Что касается портрета, я вас очень хорошо понимаю. С меня постоянно писали портреты, еще до чумы, помещали их на тарелках, марках, монетах и тому подобных вещах, и никогда не получалось похоже…
Она внезапно замолчала, будто некая внутренняя гувернантка одернула ее, напомнив, что маркграфине не подобает болтать без умолку, словно взволнованный подросток.
— Прошу садиться, — объявила она официальным тоном и хлопнула в ладоши.
Позади трона приоткрылась дверь, из нее рысью выбежал Смью, волоча за собой несколько маленьких креслиц. На этот раз на нем был наряд лакея: фуражка-«таблетка» без козырька и тужурка со стоячим воротником. На мгновение Том подумал: уж не служат ли маркграфине трое братьев-близнецов? Но, присмотревшись поближе, понял, что Смью все тот же; он еще не успел отдышаться после всех своих переодеваний, а из кармана у него выглядывал парик камергера.
— Нельзя ли побыстрее, — сказала маркграфиня.
— Виноват, ваше сиятельство.
Смью расставил три креслица напротив трона и снова растворился в тени. Через минуту он появился опять, толкая перед собой тележку с подогревом, на которой стояли чайник и поднос с миндальными пирожными. Вместе с ним явился еще один человек, высокий, строгий, пожилой, одетый в черное. Он кивнул гостям и занял место возле трона. Смью разлил чай в крошечные чашечки из термоядерного стекла и вручил их гостям.
— Насколько я понял, вы знакомы с моими сочинениями, о свет ледяных полей? — В голосе Пеннирояла явственно слышались заискивающие нотки.
И вновь маркграфиня не удержала маску придворного этикета, из-под которой мигом выглянула взволнованная девочка.
— О да! Я обожаю историю, приключения… Я все время об этом читала до того, как… Ну, до того, как стала маркграфиней. Я перечитала всю классику: Валентина, Споффорта, Тамартона Фолио… Но больше всего мне нравились ваши книги, доктор Пеннироял. Они-то и навели меня на мысль…
— Осторожнее, маркграфиня, — произнес человек, стоявший подле нее. Голос его негромко рокотал, словно хорошо отлаженный мотор.
— Словом, — сказала маркграфиня, — потому-то это так замечательно, что ледяные боги прислали вас к нам! Понимаете, это знак свыше. Знак, что я приняла правильное решение и что мы найдем то, что ищем. Теперь, когда вы здесь и будете помогать нам, разве можем мы потерпеть неудачу?
— Совсем чокнутая, — шепнула Эстер на ухо Тому.
— Признаюсь, я в некотором недоумении, ваше сиятельство, — заметил Пеннироял. — Видимо, мои умственные способности еще не совсем восстановились после удара по голове. Боюсь, я не совсем вас понимаю.
— Все очень просто, — сказала маркграфиня.
— Маркграфиня, — снова предостерегающе произнес человек, стоявший рядом с троном.
— Ах, ну не будьте же таким мрачным занудой, мистер Скабиоз! — возразила она. — Это ведь профессор Пеннироял! Ему можно доверять!
— Не сомневаюсь в этом, ваше сиятельство, — сказал Скабиоз. — А вот его юные друзья меня беспокоят. Если они узнают, куда мы направляемся, существует опасность, что они полетят и продадут нас Архангельску, как только будет починен их корабль. Директор Масгард был бы несказанно рад заполучить мои двигатели.
— Мы бы никогда так не сделали! — воскликнул Том и хотел уже подскочить к старику, но Эстер его удержала.
— Думаю, что могу поручиться за свою команду, ваше сиятельство, — сказал Пеннироял. — Капитан Нэтсуорти — историк, как и я, он обучался в Лондонском музее.
Маркграфиня в первый раз внимательно посмотрела на Тома, да с таким восхищением, что он весь покраснел и принялся рассматривать носки своих сапог.
— В таком случае добро пожаловать, мистер Нэтсуорти, — приветливо сказала маркграфиня. — Надеюсь, вы останетесь и тоже поможете нам.
— В чем вам нужно помочь? — напрямик спросила Эстер.
— Помогите нам добраться до Америки, — ответила девушка.
Она перевернула книгу, которую держала в руках, другой стороной. На обложке был изображен мускулистый, немыслимо красивый Пеннироял, сражающийся с медведем, причем профессора подбадривала девушка в меховом купальнике-бикини. Это было первое издание книги «Великолепная Америка».